Зиновий Цирик и харьковская шашечная школа

С разрешения Семена Беренштейна, использую в этой теме его материалы помещенные на ШвР в теме "Умер З.Цирик".
Опять же, с разрешения С.Беренштейна, я дам свои комментарии к этюдам Цирика не вошедшим в Антологию.

Июль 17, 2011
Судьба подарила мне счастье многолетней дружбы с этим прекрасным человеком. Мы познакомились, когда мне было 18 лет. В шашечных отделах харьковских газет («Соцiалiстична Харкiвщина» и «Вечерний Харьков») он всегда публиковал мои задачи, которые я посылал ему, причем делал это мгновенно. За них я получал гонорар, который в то время был для меня довольно значимым. Он часто приходил ко мне (наши дома были совсем рядом), и мы беседовали с ним буквально обо всем. Он приносил мне пластинки великих итальянских оперных певцов, и благодаря ему для меня открылся новый прекрасный мир. Я помню его удивительные глаза, когда он слушал музыку. Как глубоко и тонко он чувствовал эту волшебную красоту! И, конечно же, Зиновий Исаакович показывал мне свои запредельной глубины анализы эндшпилей. Причем, что меня особо поражало, что это была не просто голая глубина технического расчета, но глубина, одухотворенная непередаваемой красоты гармонией. Что-то было общее в блеске его глаз, когда он показывал мне свои бесчисленные варианты и когда слушал музыку. И боль, и радость, и восхищение. Ну как тебе, Сеня, спрашивал он меня. И я ему не раз говорил, что пройдет время и я напишу о нем так, как еще никто и никогда о нем не писал. Когда я читал многочисленные статьи в разных газетах и журналах, посвященные его творчеству, я всегда говорил, что это все не то, т.к. не передают они того, что чувствовал я. Да, все было верно в этих статьях –
и о глубине, и об оригинальности, и о молниености расчета, но не было в них, на мой взгляд, самого главного, самого сокровенного в этом незаурядном творчестве – Гармонии, Эстетики, Красоты. И для меня было большой честью, когда Зиновий Исаакович сказал мне: Сеня, статью к моей новой книге напишешь только ты. «Художник шашек» – так называется эта статья, вошедшая в качестве предисловия в его последнюю книгу «Шашки – моя жизнь» (ее можно прочесть на сайте «Тавлеи» ( http://plus.gambler.ru/tavlei/igra/person_2c.htm )), и в этом названии выражена сама суть моего понимания природы творческого феномена Цирика. Приведу лишь фрагмент из нее.

«Творчество Цирика – это сама воплощенная суть шашечного искусства, его подлинно философской глубины, многомерности, многогранности, его чарующей поэтичности. Как и все истинно великое, оно исполнено прозрачной ясности, удивительной простоты и пронзительной красоты, которые, будучи слиты воедино, наполняют каждого, кто приобщается к этому животворному источнику, волнующим трепетом сопричастности тайне, доступной лишь гениям.
Тайна Цирика – это тайна шашек – их огонь, их боль, их страдание, их радость, их счастье, их свет, их гармония. Творчество Цирика неисчерпаемо и непреходяще, как само Искусство.»

Когда я уезжал в Германию (2001 г.), Зиновий Исаакович пришел проводить меня и целый час он мне на прощанье рассказывал о шашечной истории Харькова. Это было, как всегда, потрясающе интересно, и если мне удастся, этот его последний рассказ я когда-нибудь опубликую.

Дорогой Зиновий Исаакович! Свет Вашего гения будет сиять мне всегда!

Семен Беренштейн.

Июль 24, 2011
Предлагаю самое первое фото З.И.Цирика в печати (газ. "Шахiст", 1936 г.)

Июль 24, 2011
Предлагаю фото Зиновия Исааковича, подаренное мне в 1992 г. со следующей дарственной надписью на обороте:

Авг 07, 2011
Решил опубликовать несколько писем Зиновия Исааковича.

Вот самое первое письмо, предыстория котого следующая. Я тогда только приехал из Крыма в Харьков и учился на втором курсе экономического техникума и первом курсе факультета иностранных языков университета. И сразу стал смотреть шашечные выпуски газеты «Соцiалiстична Харкiвщина», который вел Зиновий Исаакович Цирик. Но задач я там не видел ни разу. Это было для меня резким контрастом по сравнению с шашечными отделами в Крыму, которые вел мой первый учитель Григорий Андреевич Рудницкий, который публиковал задачи чуть ли не в каждом отделе и напечатавший с 1966 по 1968 г. немало моих задач. Поэтому я решил не посылать свои задачи в эту газету. С января 1969 г. в Харькове начала выходить новая газета «Вечерний Харьков», и вот туда я и послал свои новые задачи. К моему огромному удивлению я получил письмо именно от Зиновия Исааковича. Из него я увидел, что Зиновий Исаакович хорошо разбирается и в этом жанре. Позже, когда мы познакомились лично, он рассказал мне, что задачи, которые печатались в газ. «64», он решал еще в детстве и что он лично знаком с самим Пустынниковым Николаем Николаевичем да и с другими известными составителями задач. Приходя ко мне, он нередко просил меня показать ему мои новые задачи, и я видел, как он тонко чувствует эстетику этого жанра. Кстати, когда я в 1971 г. выполнил норму мастера спорта СССР по композиции, Зиновий Исаакович связался с Николаем Николаевичем, собрал всю необходимую информацию (я тогда лежал в больнице), сам оформил все документы и отправил их в Москву, а после присвоения мне этого звания (1972 г.) он, будучи в Москве, взял в Спорткомитете СССР значок и удостоверение Мастера Спорта и, по возвращении в Харьков, вручил мне их лично, опубликовав информацию о присвоении мне этого звания как в «Соцiалiстичнiй Харкiвщинi», так и в «Вечернем Харькове». А теперь само письмо.



Авг 08, 2011
В дополнение к предыдущему своему посту предлагаю фотокопию моего удостоверения мастера спорта СССР, которое, как я уже писал, мне вручил лично Зиновий Исаакович Цирик.

Авг 10, 2011
Вот одно из писем, присланных мне Зиновием Исааковичем в Германию.


А это позиция, указанная в письме:


Думаю будет интересно посмотреть и несколько шашечных отделов из указанной в письме газ. «Харкiв´яни», присланных в этом письме.

Авг 11, 2011
И еще одно письмо с шашечными отделами из газ. «Харкiв´яни».

Авг 12, 2011
Работать с Зиновием Исааковичем было для меня всегда огромной радостью. Обычно, приходя ко мне, он сразу же расставлял позицию и затем показывал мне главный вариант решения. Затем шли разветвления. Причем, я просил показывать мне их как можно больше, и затем мы определяли, какие из них следует оставить для печати. Это зависело, главным образом, от того, куда готовился этот материал. Если для газеты, то рамки были жестко ограничены, и приходилось буквально резать по живому, отбрасывая немыслимой глубины и красоты варианты. Но зато, если это была статья для специализированного издания, то тут, конечно же, можно было чувствовать себя свободнее. Хотя, конечно же и здесь были довольно жесткие ограничения в отношении количества промежуточных диаграммм. Часто позиции в самых далеких от главного русла решения вариантах были, на мой взгляд, очень красивы, и мне было всегда очень жаль, что они остаются в безднах бесстрастной нотации, так и не получивши своего зримого проявления. А что уж говорить о тех вариантах, которые приходилось отсекать целиком. И что меня всегда поражало в Зиновии Исааковиче, так это то, с каким спокойствием он шел на эту вивисекцию. Глядя на олимпийское спокойствие такой его расточительности, я всегда думал, что только гений, клокочущий бесчисленным многообразием идей, мог позволить себе такое поистине царственное великодушие. В ответ на мои сожаления, он всегда отвечал мне: Сеня, а что можно сделать.
Помню, он пришел ко мне и сходу говорит: Сеня, что я вчера на пляже нашел! Где, где? – спрашиваю я. На пляже, отвечает он, когда я отдыхал с Еленой Яковлевной. (С этой прекрасной женщиной Зиновий Исаакович иногда приходил ко мне вместе, и я им ставил свои пластинки классической музыки (которых я за свою жизнь насобирал огромное множество и которые я, когда уезжал в Германию, подарил Сергею Юрьевичу Юшкевичу, с которым мы сотрудничали в журнале «Доведь» и для которого я написал свою самую первую статью – «Размышления о задаче») и читал стихи (у меня огромная библиотека русской поэзии, которую мне, к счастью, удалось вывести с собой в Германию и благодаря которой я никогда не чувствую себя одиноким). Да, так вернусь к словам Зиновия Исааковича: Я вчера на пляже отдыхал с Еленой Яковлевной, и мне молнией высветилась позиция из моей партии с Г.Шевченко из первенства Украины 1950 г. Возьми, говорит он мне, книгу «Четверть века за шашечной доской» и открой на странице 34. Открываю, и он дальше говорит: так вот, через столько лет я вдруг увидел, что я тогда ошибся, написав, что у белых в этой позиции выигрыш. Оказывается, у черных фантастический путь к ничьей. Я решил, говорит он мне, поменять цвет и сделать из этой позиции этюдное окончание. И потом – полились волшебные мелодии вариантов, и в самом конце – ослепительный, невероятный, поистине фантастический финал, где черную дамку в окружении трех своих простых буквально парализует одна единственная дамка белых. Этот шедевр приведен в последней книге Зиновия Исааковича Цирика «Шашки – моя жизнь» (стр. 481, поз. №486).
Но, увы, и тут я подхожу к самому драматичному моменту своих воспоминаний о дорогом мне человеке. Хотя нет, у меня нет уже эмоциональных сил продолжать это повествование. Сделаю перерыв. А пока предлагаю свою задачу, которая Зиновию Исааковичу нравилась особо и которую он попросил меня показать Матвею Леонтьевичу Ашбелю, когда они случайно встретились у меня.



("64", №7, 1975 г.)

Семен Беренштейн

Авг 13, 2011
Сделаю небольшое отступление от основной линии своего рассказа о Зиновии Исааковиче Цирике. Как-то вызывает меня к себе директор техникума, в котором я преподавал и вел шахматно-шашечную секцию, и говорит, что я должен выставить команду от техникума на общегородское командное соревнование по шашкам – такое указание сверху. В команде было, кажется, три человека и я в том числе. Соревнование началось с поздравления с юбилеем Анатолия Ивановича Коврижкина, после чего началась игра. Когда мы встретились за доской с Анатолием Ивановичем, то я первым делом поздравил его с юбилеем и пожелал ему новых шедевров в шашечной композиции. Еще в детстве, когда я еще жил в Крыму, я познакомился с творчеством этого волшебника шашечных комбинаций. Его замечательную книгу «Комбинации на 100-клеточной доске» я изучил вдоль и поперек. Вот почему именно Анатолия Ивановича Коврижкина я пригласил в первую очередь выступить перед нашими студентами с лекцией и провести сеанс одновременной игры. Этот человек поразил меня сразу же. Я был потрясен его необычайной человечностью и простотой. Какая-то магия исходила от него – магия бесконечной доброты и глубинной человеческой мудрости. Лекция его была живая, легкая, остроумная, все слушали его с восторгом и восхищением. А потом начался сеанс одновременной игры. И здесь, переходя от доски к доске, он подбадривал своих соперников и всегда говорил добрые слова утешения проигравшим. Если же он видел, что кто-то особенно хочет выиграть у самого Мастера, то он предлагал ему ничью и затем с радостью поздравлял соперника. Причем радость эта букквально светилась в его глазах. Предложил он ничью и мне, явно не желая ронять мой авторитет в глазах моих учеников. На следующий год я снова приглавил Анатолия Ивановича, т.к. об этом меня очень просили участники шахматно-шашечной секции. И от второй встречи от него были все в восторге. Предлагаю одно из фото одной из этих втреч.



После завершения сеанса Анатолий Иванович обязательно просил меня, чтобы я показал ему какую-нибудь свою задачу. К счастью, в моем архиве сохранилось



Из этого фото хорошо видно, как пристально следит Анатолий Иванович за перипетиями на доске, с каким неподдельным интересом вникает он в смысл неведомого ему жанра.

Да, так вернусь к нашей встрече на соревновании. Она закончилась победой Анатолия Ивановича, хотя был момент, когда ему пришлось поволноваться, т.к., начав партию слишком беспечно, он через некоторое время обнаружил, что положение у него довольно небезопасное, но я не имел абсолютно никакого практического опыта, и поэтому упустил свои преимущества, а затем и проиграл, о чем я ничуть не сожалел, т.к. прекрасно понимал, что в игре с самим Коврижкиным я, конечно же, ни в коем мере соперничать не мог. Потом были и другие мои встречи за доской, об исходе которых я совершенно уже не помню. После окончания всех партий Матвей Леонтьевич Ашбель, который, кажется, был судьей этого соревнования, объявил, что для окончательного выявления команды-победительницы необходимо сыграть еще несколько партий и что этот дополнительный тур состоится, кажется через неделю. Затем МатвейЛеонтьевич подошел ко мне и сказал, что я тоже должен буду сыграть одну партию и чтобы я обязательно пришел, т.к. именно от моей партии зависела судьба первого места. Я ответил, что постараюсь быть и, пользуясь случаем, пригласил Матвея Леонтьевича выступить перед нашими учениками, с чем он охотно согласился.
В условленный день (это было буквально через несколько дней после соревнования) Матвей Леонтьевич встретился с нашими учениками (к большому сожалению, у меня не сохранилось ни одной фотографии от этой встречи), а затем сказал мне, что мне предстоит играть с довольно сильным кандидатом в мастера и что мне для победы спортивного общества, от которого я выступал, достаточно лишь ничьей, а противнику необходима только победа. И этой ничьей я добился. Тут я вспоминаю, как я, еще будучи учеником школы, принял участие сразу в двух турнирах по переписке. Один был общий, в котором я играл вместе с Гарри Далидовичем, ставшим впоследствии мастером спорта по шашечной композиции, а затем и чемпионом СССР в задачном жанре и с которым мы с тех пор стали друзьями на всю жизнь. Так вот, в этом турнире я с треском проиграл. Второй турнир начался на месяц позже первого, и я к тому моменту уже накопил кой-какой опыт, что позволило мне выступить значительно успешнее. Это был тематический турнир по дебюту «Косяк». Литературы у меня не было абсолютно никакой. Я сам разработал ничейные варианты как за белых, так и за черных, и они все сработали, что позволило мне почти все партии свести к ничьей и набрать необходимое число баллов для получения первого разряда, наличие которого, кстати, тогда было непременным условием присвоения звания мастера спорта СССР по композиции. У меня сохранилась итоговая таблица этого турнира, которую я и привожу здесь.



Я вспомнил об этих своих первых (и единственных) встречах в игре по переписке в связи с тем, что в обоих случаях – и в тех заочных турнирах, и в решающей втрече за первое место в соревновании спортивных обществ – мне достаточно было достичь ничьей, и я этого добился. Итак, после успешного завершения моей решающей встречи ко мне подошел Матвей Леонтьевич, поблагодарил меня и за партию, и за отличную организацию его втречи со студентами техникума, и мы договорились, что через несколько дней он зайдет ко мне для окончательного оформления документов по этой встрече. Главный бухгалтер этого техникума был мой друг, и он всегда давал мне зеленую улицу в финансировании этих мероприятий. Да, так вот, когда Матвей Леонтьевич через несколько дней зашел ко мне, вот тогда то они и втретились – совершенно случайно – с Зиновием Исааковичем у меня. Помню удивление Зиновия Исааковича: Моня, а ты как здесь? На что последовало не меньшее удивление со стороны Матвея Леонтьевича: Зуня, а ты как здесь? После взаимного объяснения Зиновий Исаакович и попросил меня показать ту задачу, которую я и привел в первой части своих воспоминаний. Снова сделаю перерыв.

Семен Беренштейн

Авг 14, 2011
Самым первым шашистом, с которым я познакомился Харькове, был мастер спорта Артем Калфакчиян. Это был август 1968 г. В техникум я поступил без экзаменов, т.к. школу окончил с золотой медалью, а примерно через неделю, сдав на отлично немецкий язык, поступил и в университет на факультет иностранных языков. Жил я тогда в общежитии техникума, примерно в 50 метрах от него жил Артем, который почти каждый вечер приходил во двор этого общежития. Двор был очень большой и весь в зелени. Там была большая спортивная площадка, и Артем любил поиграть в волейбол. Во время игры он беспрерывно шутил, юмор у него бесподобный. Когда игра заканчивалась, его окружали и абитуриенты, и выпускники техникума, которые тоже приходили пообщаться с Артемом, и завороженно слушали его потрясающие истории. Таких рассказчиков, как Артем, я больше никогда не втречал. Слушать его можно было часами. Иногда он с кем-нибудь играл и в шашки. Но и играя, он непрерывно шутил и рассказвал какие-нибудь веселые истории из жизни шашистов. Как правило, он или проигрывал, или делал ничью, каждый раз по-доброму поздравляя соперника. Как-то, наблюдая за моей игрой, он спросил меня: разряд есть? Я сказал, что первый, и он предложил сыграть с ним. Я ему сразу сказал – только не поддаваться. Он спросил: а не обидишься? Я говорю: нет. Он выиграл несколько партий и сказал: не расстраивайся, просто у меня разряд немного выше твоего, я мастер спорта (ему тогда было 23 года). Позже я узнал, что Артем Калфакчиян был мощным аналитиком, в те годы он был известен своими яркими аналитическими находками (он их называл «шлифами» – сокращение от слова шлифовать) в самых разных, казавшихся до того незыблемыми, дебютных вариантах, чему, кстати, была посвящена специальная статья в ж. «Шашки». О его аналитическом даре говорил мне и Зиновий Исаакович Цирик. Жаль только, говорил он мне, что Артем из-за астмы не смог проявить себя в полную силу как практик. Именно от Артема я узнал о шашечной жизни Харькова – города, считавшегося тогда шашечной Меккой всего Союза. И хотя его истории из жизни шашистов были неизменно веселыми, пронизанными его неистощимым юмором, но юмор этот всегда был исключительно добрым, за ним всегда чувствовался величайший пиетет к собратьям по цеху.
Я вспомнил об Артеме Калфакчияне в связи с тем, чтобы стало понятно, почему, когда у меня появилась возможность приглашать известных мастеров на втречи в наш техникум, я не мог не пригласить и его. В то время их дом уже давно снесли, и Артем жил в другом районе города. Он был рад моему звонку и охотно принял мое приглашение. Рад был и я через много лет вновь увидеть своего старого друга. Приведу несколько фото этой встречи.

Лекция:


Ответы на вопросы:


Сеанс:


Это фото фиксирует уже финиш сеанса. Осталась последняя партия. Похоже, что здесь блиц-криг не вышел и у сеансера победы уже явно не будет. Да и соперник у него не обычный. Артем этого не знал, а я, конечно же, знал. Это был один из ярчайших этюдистов Василий Тельпук. Но о нем в следующий раз.

Семен Беренштейн

Сен 17, 2011
Решил опубликовать сканы десяти страниц, озаглавленных «Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию» (имеется в виду выдающийся труд Гроссмейстера СССР по шашечной композиции Леонида Сергеевича Витошкина АНТОЛОГИЯ ШАШЕЧНЫХ ЭТЮДОВ), присланных мне Зиновием Исааковичем в Германию.

Сен 18, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 2.

Сен 19, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 3.



В позиции №13 Зиновий Исаакович позднее нашел более тонкое вступление, и в этом виде посвятил эту композицию мне, опубликованную им уже после моего отъезда в Германию в журнале «Шашечный мир» (№1. 2002, поз. №8 ) и вошедшую в его итоговый труд «Шашки – моя жизнь» (поз. №309).

Предлагаю скан соответствующих страниц из журнала «Шашечный мир»:

Сен 20, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 4.



Фото, подаренное мне Зиновием Исааковичем:

Сен 21, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 5.



Еще одно фото:

Сен 22, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 6.

Сен 23, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 7.

Сен 24, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 8.

Сен 25, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 9.

Сен 26, 2011
«Этюды З.И.Цирика, не вошедшие в Антологию», стр. 10.

Сен 27, 2011
ж. «Шашки», 1963, №6.

Окт 16, 2011
http://www.shashki.com/PNphpBB2-viewtopic-t-1826.html

Предлагаю два фото из семейного архива, присланных мне племянницей Зиновия Исааковича – Любовь Эриковной Цирик. С Любовь Эриковной – с этим замечательным человеком – я последние годы находился в телефонном контакте, и она всегда подробно информировала меня о состоянии здоровья Зиновия Исааковича, с которым она поддерживала ежедневную телефонную связь, оказывая ему не только моральную поддержку, но и всестороннюю оперативную помощь. Публикация фото из семейного архива производится с любезного разрешения Любовь Эриковны Цирик.

(Семен Беренштейн)



Братья Эрик и Зиновий Цирик в Риге.



Зиновий Исаакович с семьей брата в Калининграде (8 сентября 1968 г.):
брат Эрик Исаакович (крайний справа), его жена – Мира Михайловна (крайняя слева) и их дети – Марк и Люба.

Окт 17, 2011

Предлагаю еще один материал, присланный мне племянницей Зиновия Исааковича – Любовью Эриковной Цирик. Это статья, опубликованная в газете «Калининградская правда» 9 апреля 2005 г. по случаю выхода итогового труда З.И.Цирика «Шашки – моя жизнь».

Семен Беренштейн ("Шашки в России"):
Сегодня на YOUTUBE-е я выставил первую часть моей прощальной беседы с Зиновием Исааковичем Цириком.

Эта беседа состоялась 29.08.2001 г. - в день моего отъезда в Германию. (Семен Беренштейн)

Моя прощальная беседа с Зиновием Цириком. ч.1
https://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=MD_pQY34bxg

Моя прощальная беседа с Зиновием Цириком. ч.2
https://www.youtube.com/watch?v=cQU-UMfw02Q

Моя прощальная беседа с Зиновием Цириком. ч.3
https://www.youtube.com/watch?v=lHq-97CIMRU&feature=youtu.be