Блог-1 (история)

ВСТУПЛЕНИЕ
100506

1.
天下 "Все под небесами"

Цинь Шихуан-ди (кит. 秦始皇帝, пиньинь Qín Shǐ Huáng-dì «Первый император Цинь»; настоящее имя Ин Чжэн кит. 嬴政, пиньинь Yíng Zhèng; 259—210 гг. до н. э.) — правитель царства Цинь (с 246 г. до н. э.), положивший конец многовековой эпохе Воюющих Царств. К 221 г. до н. э. он установил единоличное господство на всей территории Внутреннего Китая и вошёл в историю как правитель первого централизованного китайского государства. Основанная им династия Цинь, планировавшая править Китаем на протяжении 10 тысяч поколений, была свергнута через несколько лет после его смерти.
(http://ru.wikipedia.org/wiki/Цинь_Ши-хуанди)


Ранние годы

Ин Чжэн родился в 259 году до нашей эры, в Ханьдане (в княжестве Чжао), где его отец Чжуан Сянван был заложником. При рождении ему было дано имя Чжэн («первый»). Матерью его была наложница, прежде состоявшая в связи с влиятельным придворным Люй Бувэем. Именно благодаря интригам последнего Чжэн унаследовал престол, что породило слухи, что Люй Бувэй — подлинный отец Чжэна.

Когда в 13 лет Чжэн стал циньским правителем, его государство уже было самым могущественным в Поднебесной. Всё шло к объединению Китая во главе с династией Цинь. Государства Среднего Китая смотрели на Шэньси (горная северная страна, служившая ядром циньских владений) как на варварскую окраину. Государственное устройство царства Цинь отличали мощная военная машина и многочисленная бюрократия.

До 238 г. Чжэн считался несовершеннолетним, а всеми делами заведовал Люй Бувэй как регент и первый министр. В эти годы будущий император впитал популярную при дворе тоталитарную идеологию легизма, наиболее ярким представителем которого в то время был Хань Фэй. Когда Чжэну было 22 года, он приказал казнить любовника своей мачехи (из-за одинакового титула путаемую с его матерью), а Люй Бувэя по подозрению в подготовке мятежа отправил в ссылку.

В последующие годы Чжэн захватил друг за другом все шесть государств, на которые в то время делился Китай. При этом он не гнушался никакими методами — ни созданием сети шпионов, ни взятками, ни помощью мудрых советников, первое место среди которых занял Ли Сы. В 32 года он овладел тем княжеством, в котором родился, тогда же умерла его мать. В следующем году был пойман убийца, подосланный князем Янь Данем. В 39 лет Чжэн впервые в истории объединил весь Китай и принял тронное имя Цинь Шихуан.

Титул первого императора

Собственное имя Ин Чжэн было дано будущему императору по названию месяца рождения (正), первого в календаре, ребенок получил имя Чжэн (政). В сложной системе имен и титулов древности имя и фамилия не писались рядом, как это имеет место в современном Китае, поэтому собственно имя Цинь Шихуана крайне ограничено в употреблении.

Беспрецедентное могущество правителя имперской эры потребовало введения новой титулатуры. Цинь Шихуан-ди буквально означает «император-основоположник [династии] Цинь». Старое наименование ван, переводимое как «монарх, князь, царь», было уже не приемлемо: с ослаблением Чжоу титул вана подвергся девальвации. Первоначально термины Хуан («властитель, августейший») и Ди («император») употреблялись порознь (см. Три властителя и пять императоров). Их объединение было призвано подчеркнуть единовластие правителя нового типа.

Созданный таким образом императорский титул просуществовал до Синьхайской революции 1912 года, до самого конца имперской эры. Его употребляли как те династии, власть которых распространялась на всю Поднебесную, так и те, которые только стремились к воссоединению её частей под своим началом.

Правление объединённым Китаем


Маршруты объездов Цинь Шихуанди.

Колоссальная кампания по объединению Поднебесной была завершена в 221 г., после чего новый император провел ряд реформ для закрепления завоеванного единства: под лозунгом «все колесницы с осью единой длины, все иероглифы — стандартного написания» была создана единая сеть дорог, упразднены разрозненные системы иероглифики покоренных царств, введена единая денежная система, а также система мер и весов.

Столицей империи был избран Сяньян в исконных циньских владениях, неподалёку от современного Сианя. Туда были переведены сановники и вельможи всех завоёванных государств. С тем, чтобы подавить центробежные тенденции на местах, империю разделили на 36 военных округов. В знак единения были снесены оборонительные стены, разделявшие прежние царства. Только северная часть этих стен была сохранена, её отдельные отрезки были укреплены и соединены между собой: таким образом новообразованная Великая китайская стена отделила Серединное Государство от варваров-кочевников.

В продолжение последних десяти лет своей жизни император редко бывал в своей столице. Он всё время инспектировал различные уголки своей державы, принося жертвы в местных храмах, сообщая местным божествам о своих достижениях и возводя стелы с самовосхвалениями. Объездами своих владений император положил начало традиции монарших восхождений на гору Тайшань. Он же первым из китайских правителей вышел на морской берег.

Как можно понять из «Ши цзи» ханьского историка Сыма Цяня, больше всего императора беспокоили мысли о грядущей смерти. Во время своих странствий он знакомился с кудесниками и ведунами, надеясь выведать у них тайну эликсира бессмертия. В 219 г. он направил на его поиски экспедицию к островам Восточного Моря (возможно, в Японию). Конфуцианские учёные видели в этом пустое суеверие, за что жестоко поплатились: как гласит предание, император велел закопать 460 из них живыми в землю. В 213 г. Ли Сы убедил императора сжечь все книги, за исключением тех, что трактовали о сельском хозяйстве, медицине и гаданиях. Кроме того, были пощажены книги из императорского собрания и хроники циньских правителей (см. Burning of books and burying of scholars(англ.)).

В последние годы жизни, разочаровавшись в перспективе обретения бессмертия, Цинь Шихуан всё реже объезжал пределы своей державы, отгородясь от мира в своём огромном дворцовом комплексе. Избегая общения со смертными, император ожидал, что в нём будут видеть божество. Вместо этого тоталитарное правление первого императора порождало растущее с каждым годом число недовольных. Раскрыв три заговора, император не имел оснований доверять никому из своих приближённых. Умер он в 210 или 209 году во время очередного объезда своих владений. Приверженцы прежних династий тут же ринулись в борьбу за делёж императорского наследства, и в 206 году всё его семейство было истреблено.

Гробница

Ничто не иллюстрирует могущество Цинь Шихуанди лучше, чем размеры погребального комплекса, который был построен ещё при жизни императора. Строительство гробницы началось сразу после образования империи неподалёку от нынешнего Сианя. По свидетельству Сыма Цяня, к созданию мавзолея было привлечено 700 тысяч рабочих и ремесленников. Периметр внешней стены захоронения был равен 6 км.

Курган с захоронением первого императора был идентифицирован археологами только в 1974 году. Его исследование продолжается до сих пор, причём место захоронения императора ещё ожидает вскрытия. Курган венчало некое пирамидальное помещение, по которому, по одной из версий, душа покойного должна была подняться на небо.

Для сопровождения императора в потустороннем мире было изваяно бесчисленное терракотовое войско. Лица воинов индивидуализированы, их тела прежде были ярко окрашены. В отличие от своих предшественников — например, правителей государства Шан (ок. 1300—1027 гг. до н. э.) — император отказался от массовых человеческих жертвоприношений.

Комплекс гробницы Цинь Шихуана первым из китайских объектов был включен ЮНЕСКО в Реестр объектов мирового культурного наследия.

Репутация

Правление Цинь Шихуана было основано на принципах легизма, изложенных в трактате «Хань Фэй-цзы». Все сохранившиеся письменные свидетельства о Цинь Шихуане пропущены сквозь призму конфуцианского мировоззрения ханьских историографов, прежде всего Сыма Цяня. Весьма вероятно, что в приводимых ими сведениях о сжигании всех книг, запрете на конфуцианство и погребении заживо последователей Конфуция отразилась конфуцианская антициньская пропаганда, направленная против легистов.

В традиционном изображении облик Цинь Шихуана как чудовищного тирана тенденциозно преувеличен. Можно считать установленным, что все последующие государства Китая, начиная с Западной Хань, наследовали ту административно-бюрократическую систему управления государством, которая была создана при первом императоре

ВСТУПЛЕНИЕ
100507

2.
"Все под небесами"-2

Чингисха́н (монг. Чингис хаан [tʃiŋɡɪs χaːŋ], 1155 или 1162 — 25 августа 1227) — краткий титул монгольского хана из рода борджигинов, объединившего разрозненные монгольские племена.

Великий полководец, организовавший завоевательные походы монголов в Китай, Среднюю Азию и Восточную Европу. Основатель Монгольской Империи и её первый великий каган.

После смерти в 1227 году наследниками стали его прямые потомки от первой жены Бортэ по мужской линии, Чингизиды.
(http://ru.wikipedia.org/wiki/Темучин)



Рождение и ранние годы

Темучин родился в урочище Делюн-Болдок на берегу реки Онон (в районе озера Байкал) в семье одного из вождей монгольского племени тайчиутов Есугэй-багатура («багатур» — герой) из рода Борджигин и его жены Оэлун из племени унгиратов, которую Есугэй отбил у меркита Эке-Чиледу. Был назван в честь плененного татарского вождя Темучина-Уге, которого Есугэй победил накануне рождения сына. Год рождения Темучина остаётся до конца не выясненным, так как основные источники указывают на разные даты. По данным Рашид ад-Дина, Темучин родился в 1155 году. «История династии Юань» называет в качестве даты рождения 1162 год. Ряд учёных (например, Г. В. Вернадский) на основании анализа источников указывает на 1167 год.

В 9 лет Есугэй-багатур сосватал сына Бортэ, 10-летней девочке из унгиратского рода. Оставив сына в семье невесты до совершеннолетия, чтобы лучше узнали друг друга, он уехал домой. Согласно «Сокровенному сказанию», на обратном пути Есугэй задержался на стоянке татар, где он был отравлен. По возвращении в родной улус, он заболел и слег, и через трое суток умер.

После смерти отца Темучина его приверженцы покинули вдов (у Есугея было 2 жены) и детей Есугея (Темучина и его младшего брата Хасара, и от второй его жены — Бектера и Бельгутая): глава клана тайчиутов выгнал семью с насиженных мест, угнав весь принадлежавший ей скот. Несколько лет вдовы с детьми жили в полной нищете, скитались в степях, питаясь кореньями, дичью и рыбой. Даже летом семья жила впроголодь, делая запасы на зиму.

Вождь тайчиутов, Таргутай (дальний родственник Темучина), объявивший себя властелином земель, когда-то занятых Есугеем, опасаясь мести подрастающего соперника, стал преследовать Темучина. Однажды вооруженный отряд напал на стойбище семьи Есугея. Темучину удалось было бежать, но он был настигнут и взят в плен. На него надели колодку — две деревянные доски с отверстием для шеи, которые стягивались между собой. Колодка была мучительным наказанием: человек не имел возможности сам ни поесть, ни попить, ни даже согнать муху, севшую ему на лицо.

Он нашёл способ ускользнуть и спрятаться в маленьком озере, погружаясь вместе с колодкой в воду и выставляя из воды одни ноздри. Тайчиуты искали его в этом месте, однако не смогли обнаружить. Его заметил батрак из племени сельдуз Сорган-Ширэ, который был среди них, и решил его спасти. Он вытащил из воды молодого Темучина, освободил его от колодки и проводил к своему жилищу, где спрятал в телеге с шерстью. После ухода тайчиутов Сорган-Ширэ посадил Темучина на кобылицу, снабдил оружием и отправил домой. (Впоследствии Чилаун, сын Сорган-Ширэ, стал одним из четырёх близких нукеров Чингис-хана).

Через некоторое время Темучин нашёл свою семью. Борджигины сразу же перекочевали на другое место, и тайчиуты больше не смогли их обнаружить. В возрасте 11 лет Темучин подружился со своим ровесником знатного происхождения из племени джадаран (джаджират) — Джамухой, который позднее стал вождём этого племени. С ним в своем детстве Темучин дважды становился побратимом (Андой).

Несколькими годами позднее Темучин женился на своей нареченной Бортэ (к этому времени во служении у Темучина появляется Боорчу, также вошедший в четверку самых близких нукеров). Приданым Бортэ стала роскошная соболья шуба. Темучин вскоре направился к самому могущественному из тогдашних степных вождей — Тоорилу, хану племени кереитов. Тоорил был побратимом (андой) отца Темучина, и ему удалось заручиться поддержкой вождя кераитов, напомнив об этой дружбе и поднеся соболью шубу Бортэ. По возвращении от Тоорил-хана, один старик монгол отдал во служение своего сына Джелме, ставшего одним из полководцев Чингиз-хана.

Начало завоеваний

При поддержке Тоорил-хана, силы Темучина стали постепенно расти. К нему стали стекаться нукеры; он совершал набеги на соседей, умножая свои владения и стада (обогащая свои владения). Он отличался от остальных завоевателей тем, что в ходе сражений старался сохранить в живых как можно больше человек из улуса противника, чтобы в дальнейшем привлечь их к себе на службу.

Первыми серьёзными противниками Темучина оказались меркиты, действовавшие в союзе с тайчиутами. В отсутствие Темучина, они напали на становище Борджигинов и угнали в плен Бортэ (по предположению, она была уже беременна и ждала первого сына Джучи) и вторую жену Есугея — Сочихэл, мать Бельгутая. В 1184 году (по приблизительным подсчетам, исходя из даты рождения Угэдэя), Темучин, с помощью Тоорила-хана и кераитов, а также своего анды (названного брата) Джамухи (приглашенного Темучином по настоянию Тоорил-хана) из рода джаджиратов разгромил меркитов и вернул Бортэ, а мать Бельгутая, Сочихэл, отказалась вернуться назад.

После победы, Тоорил-хан отправился в свою орду, а Темучин и его анда Джамуха остались жить вместе в одной орде, где они снова заключили союз побратимства, обменявшись золотыми поясами и конями. По прошествии некоторого времени (от полугода до полутора), они разошлись по разным путям, при этом многие нойоны и нукеры Джамухи присоединились к Темучину (что послужило одной из причин неприязни Джамухи к Темучину). Отделившись, Темучин приступил к устройству своего улуса, создавая аппарат управления ордой. Старшими в ханской ставке были поставлены два первых нукера — Боорчу и Джелме, командный пост получил Субетай-багатур, в будущем знаменитый полководец Чингиз-хана. В этот же период у Темучина появляется второй сын Чагатай (точная дата его рождения не известна) и третий сын Угэдэй (октябрь 1186 года). Свой первый маленький улус Темучин создал в 1186 году (1189/90 годы также являются вероятными), и имел 3 тьмы (30 тыс. чел.) войска.

В восхождении Темучина, как хана улуса, Джамуха не видел ничего хорошего и искал открытой ссоры со своим андой. Поводом стало убийство младшего брата Джамухи — Тайчара, при попытке отогнать из владений Темучина табун лошадей. Под предлогом мести, Джамуха со своим войском в 3 тьмы двинулся на Темучина. Сражение произошло у гор Гулегу, между истоками реки Сенгур и верхним течением Онон. В этом первом большом сражении (по основному источнику «Сокоровенное сказание монголов») потерпел поражение Темучин. Это поражение на некоторое время выбило его из колеи и он должен был собраться с силами для продолжения борьбы.

Первым крупным военным предприятием Темучина после поражения от Джамухи, была война против татар, совместно с Тоорил-ханом. Татары в то время с трудом отбивали атаки цзиньских войск, вступивших в их владения. Объединенные войска Тоорил-хана и Темучина, примкнув к войскам Цзинь двинулись на татар, сражение произошло в 1196 году. Они нанесли татарам ряд сильных ударов и захватили богатую добычу. Правительство чжурчжэней Цзинь, в награду за разгром татар, присвоило степным вождям высокие титулы. Темучин получил титул «Джаутхури» (военный комиссар), а Тоорил — «Ван» (князь), с этого времени он стал известен как Ван-хан. Темучин стал вассалом Ван-хана, в котором Цзинь видела наиболее могущественного из правителей Восточной Монголии.

В 1197—1198 гг. Ван-хан без Темучина совершил поход против меркитов, разграбил и ничего не уделил своему названному «сыну» и вассалу Темучину. Это положило началу новому охлаждению. После 1198 года, когда Цзинь разорила кунгиратов и другие племена, влияние Цзинь на Восточную Монголию стала ослабевать, что позволило Темучину овладеть восточными районами Монголии. В это время умирает Инанч-хан и найманское государство распадается на два улуса, во главе с Буйрук-хана на Алтае и Тайан-хана на Чёрном Иртыше. В 1199 Темучин вместе с Ван-ханом и Джамухой, общими силами напали на Буйрук-хана и он был разбит. По возвращении домой, путь загородил найманский отряд. Бой было решено провести утром, но ночью Ван-хан и Джамуха скрылись, оставив Темучина одного в надежде, что найманы покончат с ним. Но к утру Темучин осознает их план и отступает, не вступая в бой. Найманы же стали преследовать не Темучина, а Ван-хана. Кереиты вступили в тяжелый бой с найманами, и в очевидности гибели, Ван-Хан направляет гонцов Темучину с просьбой о помощи. Темучин отправил своих нукеров, среди которых отличились в бою Боорчу, Мухали, Борохул и Чилаун. За свое спасение Ван-хан завещал после смерти свой улус Темучину (но после последних событий он в это не верил). В 1200 году Ван-хан и Темучин выступили в совместный поход против тайчиутов. На помощь к тайчиутам пришли меркиты. В этом бою Темучин был ранен стрелой, после чего всю последующую ночь его отхаживал Джэлмэ (Чжельме). К утру тайчиуты скрылись, оставив многих людей. Среди них был Сорган-Шира, спасший когда-то Темучина, и меткий стрелок Джиргоадай, который сознался, что именно он стрелял в Темучина. Он был оставлен в живых и получил прозвище Джэбэ (наконечник стрелы). За тайчутами была организована погоня. Многие были перебиты, некоторые сдались во служение. Это было первое нанесенное поражение тайчиутам.

В 1201 году монгольские и не монгольские силы (включавшие татар, тайчиутов, меркитов, ойратов и другие племена) решили объединиться в борьбе против Темучина. Они приняли присягу верности Джамухе и совершили обряд возведения его в Гур-ханы. Узнав об этом, Темучин связался с Ван-ханом, который незамедлительно поднял войско и прибыл к нему.

В 1202 году Темучин самостоятельно выступил против татар. Перед этим походом он сделал попытку реорганизовать и дисциплинировать войско — издал приказ, согласно которому категорически запрещалось захватывать добычу во время боя и преследования неприятеля: начальники должны были делить захваченное имущество между воинами только по окончании боя. Жестокое сражение прошло, и на совете, собранном Темучином после битвы, было решено уничтожить всех татар, кроме детей ниже тележной оси,[3] как месть за убитых ими предков монголов (в частности за отца Темучина).

Весной 1203 произошло сражение с объединенными силами Джамухи и войском Ван-хана во главе с его сыном. Хотя Ван-хан и не хотел войны с Темучином, но его уговорил сын Нилха-Сангун, ненавидевший Темучина за то, что Ван-хан отдавал тому предпочтение перед своим сыном и думал передать ему кераитский престол в обход его, и Джамуха, утверждавший, что Темучин объединяется с найманским Тайян-ханом. В этом сражении улус Темучина был сильно потеснен, и понес много потерь. Но был ранен сын Ван-хана, из-за чего кераиты покинули поле боя. Чтобы отсрочить время на переподготовку, Темучин начал отправлять дипломатические послания, целью которых было разобщить, как Джамуху и Ван-хана, так и Ван-хана с сыном. В то же время все, кто не был ни на одной из сторон, создавали свою коалицию, чтобы разбить, как Ван-хана, так и Темучина. Но узнав об этом, Ван-хан напал первым и разбил их, после чего уверился в своей силе и беспечно начал пировать. Когда о беспечности Ван-хана донесли Темучину, было принято решение молниеносно напасть и застать врасплох. Не делая даже ночных остановок, войско Темучина настигло кераитов и наголову их разбило осенью 1203 года. Улус кереитов перестал существовать. Ван-хан же с сыном успели бежать, но натолкнулись на караул найманов, где Таян-хан велел срубить голову Ван-хану.[источник не указан 156 дней] Сын Ван-хана смог сбежать, но в итоге тоже был убит позднее уйгурами.

С падением кераитов, в 1204 году Джамуха с оставшимся войском примкнул к найманам, в надежде на гибель Темучина от рук Таян-хана или наоборот. Теперь Таян-хан видел в Темучине единственного своего соперника в борьбе за власть в монгольских степях. Узнав о том, что найманы думают о нападении, Темучин решился на немедленный поход против Таян-хана. Но перед походом он начал реорганизацию управления войском и улусом. В начале лета 1204 года войско Темучина — около 45 000 всадников — выступило в поход на найманов. Войско Таян-хана поначалу отступило с целью заманить поглубже войско Темучина, но потом вступило в бой по настоянию сына Таян-Хана — Кучлука. Найманы вскоре были разбиты в ожесточенном бою, в котором найманы дрались до конца, уйти удалось лишь Кучлуку с небольшим отрядом в Алтай к своему дяде Буюруку. Таян-хан погиб, а Джамуха скрылся ещё до начала ожесточенного боя, поняв что найманам не победить. В боях с найманами особенно храбро сражались Хубилай, Чжебе, Чжельме и Субетай.

Осенью того же года Темучин развивая успех, выступил против меркитов и меркитский народ пал. Тохтоа-беки, правитель меркитов, сбежал в Алтай, где объединился с Кучлуком.

Весной 1205 года войско Темучина напало в районе реки Бухтармы на Тохтоа-беки и Кучлука. Тохтао-беки погиб, а его войско и большая часть найманов Кучлука, преследуемых монголами, утонули при переправе через Иртыш. Кучлук со своими людьми сбежал к кара-китаям (юго-западнее озера Балхаш). Там Кучулук сумел собрать разрозненные отряды найманов и кераитов, войти в расположение к гурхану и стать довольно значительной политической фигурой. Сыновья Тохтоа-беки бежали к кипчакам, взяв с собой отрубленную голову отца. На их преследования был послан Субетай.

После поражения найманов большинство монголов Джамухи, перешло на сторону Темучина. Самого же Джамуху в конце 1205 года сдали свои же нукеры, за что и были казнены Темучином. Темучин не хотел его убивать и предлагал дружбу, но впоследствии Джамуха был убит.

ВСТУПЛЕНИЕ
100507

2 (продолжение).
"Все под небесами"-2

...
Реформы Великого хана

Весной 1206 года у истоков реки Онон на курултае Темучин был провозглашён великим ханом над всеми племенами, где ему был дан титул — «Чингисхан». Монголия преобразилась: разрозненные и враждующие монгольские кочевые племена объединились в единое государство.

Тогда же был издан новый закон — Яса. В Ясе главное место занимали статьи о взаимопомощи в походе и запрещении обмана доверившегося. Нарушившего эти установления казнили, а врага монголов, оставшегося верным своему хану, щадили и принимали в своё войско. Добром считались верность и храбрость, а злом — трусость и предательство.

После того как Темучин стал всемонгольским повелителем, его политика ещё ярче стала отражать интересы нойонства. Нойонам нужны были такие внутренние и внешние мероприятия, которые способствовали бы закреплению их господства и увеличению их доходов. Новые завоевательные войны, ограбление богатых стран должны были обеспечить расширение сферы феодальной эксплуатации и укрепление классовых позиций нойонов.

Административная система, созданная при Чингисхане, была приспособлена к осуществлению этих целей. Все население он поделил на десятки, сотни, тысячи и тумены (десять тысяч), перемешав тем самым племена и роды и назначив командирами над ними специально подобранных людей из приближенных и нукеров. Все взрослые и здоровые мужчины считались воинами, которые в мирное время вели своё хозяйство, а в военное время брались за оружие. Такая организация обеспечила Чингисхану возможность увеличить свои вооружённые силы примерно до 95 тыс. воинов.

Отдельные сотни, тысячи и тумены вместе с территорией для кочевания отдавались во владение тому или иному нойону. Великий хан, считая себя собственником всей земли в государстве, раздавал землю и аратов во владение нойонам, с условием, что те будут за это исправно выполнять определённые повинности. Важнейшей повинностью была военная служба. Каждый нойон был обязан по первому требованию сюзерена выставить в поле положенное число воинов. Нойон в своём уделе мог эксплуатировать труд аратов, раздавая им на выпас свой скот или привлекая их непосредственно к работе в своём хозяйстве. Мелкие нойоны служили крупным.

При Чингисхане было узаконено закрепощение аратов, запрещен самовольный переход из одного десятка, сотни, тысячи или тумена в другие. Этот запрет означал уже формальное прикрепление аратов к земле нойонов — за ослушание арату грозила смертная казнь.

Специально сформированный вооружённый отряд личных телохранителей, так называемый кешик, пользовался исключительными привилегиями и предназначался главным образом для борьбы против внутренних врагов хана. Кешиктены подбирались из нойонской молодёжи и находились под личным командованием самого хана, будучи по существу ханской гвардией. Вначале в отряде числилось 150 кешиктенов. Кроме того, был создан особый отряд, который должен был всегда находиться в авангарде и первым вступать в бой с противником. Он был назван отрядом богатырей.

Чингисхан возвел в культ писаный закон, был сторонником твёрдого правопорядка. Он создал сеть линий сообщений в своей империи, курьерскую связь в крупном масштабе для военных и административных целей, организовал разведку, в том числе и экономическую.

Чингисхан разделил страну на два «крыла». Во главе правого крыла он поставил Боорчу, во главе левого — Мухали, двух своих наиболее верных и испытанных сподвижников. Должность и звания старших и высших военачальников — сотников, тысяцких и темников — он сделал наследственными в роду тех, кто своей верной службой помог ему овладеть ханским престолом.

Покорение Северного Китая

В 1207—1211 годах монголы завоевали землю киргизов, ханхасцев (халха-монголов), ойратов и других лесных народов [4], то есть подчинили себе практически все основные племена и народы Сибири, обложив их данью. В 1209 году Чингисхан завоевал Среднюю Азию и обратил свой взор на юг.

Перед покорением Китая Чингисхан решил обезопасить восточную границу, захватив в 1207 году государство тангутов Си-Ся, ранее отвоевавших Северный Китай у династии китайских императоров Сун и создавших своё государство, которое располагалось между его владениями и государством Цзинь. Захватив несколько укреплённых городов, летом 1208 Чингис-хан отошёл к Лунцзиню, пережидая нестерпимую жару, выпавшую на тот год.

Тем временем до него доходят известия, что его старые враги Тохта-беки и Кучлук готовятся к новой войне с ним. Предупреждая их вторжение и тщательно подготовившись, Чингисхан разбил их наголову в сражении на берегу Иртыша. Тохта-беки оказался в числе погибших, а Кучлук спасся бегством и нашёл приют у каракитаев.

Удовлетворенный победой, Темучин снова направляет свои войска против Си-Ся. После победы над армией китайских татар он захватил крепость и проход в Великой Китайской стене и в 1213 году вторгся непосредственно в саму Китайскую империю, государство Цзинь и прошёл до Няньси в провинции Ханьшу. С нарастающим упорством Чингисхан вёл свои войска вглубь континента и установил свою власть над провинцией Ляодун, центральной в империи. Несколько китайских полководцев перебежали на его сторону. Гарнизоны сдавались без боя.

Утвердив своё положение вдоль всей Великой Китайской стены, осенью 1213 года Темучин посылает три армии в разные концы Китайской империи. Одна из них, под командованием трёх сыновей Чингисхана — Джучи, Чагатая и Угэдея, направилась на юг. Другая под предводительством братьев и полководцев Чингисхана двинулась на восток к морю. Сам Чингисхан и его младший сын Толуй во главе основных сил выступили в юго-восточном направлении. Первая армия продвинулась до самого Хонана и, захватив двадцать восемь городов, присоединилась к Чингисхану на Великой Западной дороге. Армия под командованием братьев и полководцев Темучина захватила провинцию Ляо-си, а сам Чингисхан закончил свой триумфальный поход лишь после того, как достиг морского скалистого мыса в провинции Шаньдун. Но то ли опасаясь междоусобиц, то ли вследствие иных причин он решает весной 1214 года вернуться в Монголию и заключает с китайским императором мир, оставив ему Пекин. Однако не успел предводитель монголов уйти за Великую Китайскую стену, как китайский император перевел свой двор подальше, в Кайфын. Этот шаг был воспринят Темучином как проявление враждебности, и он снова ввёл войска в империю, теперь обречённую на гибель. Война продолжилась.

Войска чжурчжэней в Китае, пополнившись за счёт аборигенов, сражались с монголами до 1235 года по собственной инициативе, но были разбиты и истреблены преемником Чингисхана Угэдеем.

Борьба с Кара-киданьским ханством

Вслед за Китаем Чингисхан готовился к походу в Казахстан и Среднюю Азию. Особенно его привлекали цветущие города Южного Казахстана и Жетысу. Осуществить свой план он решил через долину реки Или, где располагались богатые города и правил ими давний враг Чингисхана — хан найманов Кучлук.


Походы Чингисхана и его полководцев

Пока Чингисхан завоевывал все новые города и провинции Китая, беглый найманский хан Кучлук попросил давшего ему убежище гурхана помочь собрать остатки армии, разбитой при Иртыше. Заполучив под свою руку довольно сильное войско, Кучлук заключил против своего сюзерена союз с шахом Хорезма Мухаммедом, до этого платившим дань каракитаям. После короткой, но решительной военной кампании союзники остались в большом выигрыше, а гурхан был вынужден отказаться от власти в пользу незваного гостя. В 1213 году гурхан Чжилугу скончался, и найманский хан стал полновластным правителем Семиречья. Под его власть перешли Сайрам, Ташкент, северная часть Ферганы. Став непримиримым противником Хорезма, Кучлук начал в своих владениях гонения на мусульман, чем вызвал ненависть оседлого населения Жетысу. Правитель Койлыка (в долине реки Или) Арслан хан, а затем и правитель Алмалыка (к северо-западу от современной Кульджи) Бу-зар отошли от найманов и объявили себя подданными Чингисхана.

В 1218 году отряды Джэбэ совместно с войсками правителей Койлыка и Алмалыка вторглись в земли каракитаев. Монголы завоевали Семиречье и Восточный Туркестан, которыми владел Кучлук. В первой же битве Джэбэ разгромил найманов. Монголы разрешали мусульманам публичное богослужение, запрещенное ранее найманами, что способствовало переходу всего оседлого населения на сторону монголов. Кучлук, не сумев организовать сопротивление, бежал в Афганистан, где был пойман и убит. Жители Баласагуна открыли ворота монголам, за что город получил название Гобалык — «хороший город». Перед Чингисханом открылась дорога в пределы Хорезма.

ВСТУПЛЕНИЕ
100507

2 (продолжение).
"Все под небесами"-2

...

Монгольское завоевание Средней Азии



Война с Хорезмом

Хорезм в начале XIII века представлял собой крупное ирано-мусульманское государство Центральной Азии. Однако уязвимым местом в государстве было всесилие кипчакской знати, занимавшей ведущие посты в административном и военном аппарате. Мать хорезмшаха Мухаммеда Теркен-хатун происходила из кипчакского правящего рода и обладала огромным влиянием при дворе, фактически сама назначая своих родственников на все ключевые государственные посты. Пользуясь их поддержкой, она фактически возглавила оппозицию своему сыну. Особенно обострились их отношения перед монгольским нашествием. Теркен даже организовала выступление кипчаков против хорезмшаха в 1216 году. Это восстание возглавил её племянник Кайыр хан Алып-Дерек, бывший наместником в долине Сырдарьи (в то время — Яксарт). Кипчаки потерпели поражение, однако Теркен-хатун не только не позволила наказать Кайыр хана, но даже настояла на передаче ему Отрара. Значительные кипчакские гарнизоны располагались во всех крупных городах Хорезма: Самарканде, Бухаре, Отраре, и хорезмшах не без основания им не доверял.

Предпосылки конфликта

Чингисхан в 1215 году договорился с Хорезмом о добрососедских торговых отношениях. Вскоре после того, как посольство Чингисхана вернулось из Хорезма, он послал туда своих первых купцов. Они были схвачены и убиты, обвиненные в шпионаже Инельюком Кайыр-ханом, правителем Отрара.

Разгневанный Чингисхан потребовал выдачи Кайыр-хана, но хорезмшах, боясь гнева кипчакской знати, отказался. Вместо того, чтобы выполнить требование, Мухаммед обезглавил одного из послов монгольского хана, а остальных отпустил, предварительно обрезав им бороды.

После победы над Кучлуком монгольское войско во главе с Субэдэй-багатуром и Тохучар-нойоном приблизилось к границам Хорезма и столкнулось с войсками хорезмшаха. Правое крыло хорезмского войска под командованием сына Мухаммеда Джелал-ад-Дина добилось успеха на своём фланге и помогло центру и левому крылу своего войска. К наступлению темноты ни одна из сторон не добилась решающих результатов. Ночью монголы разожгли костры и покинули место битвы.

Весной 1219 года, не окончив завоевания Китая, Чингисхан отправил войска на запад.

Подготовка сторон к войне.

В верхушке хорезмийской знати разделились мнения по вопросу способа противодействия предстоящему монгольскому вторжению. В крупных городах северо-восточной части государства располагались мощные гарнизоны, была отстроена крепость вокруг Самарканда и выкопан ров, хотя Мухаммед сомневался в эффективности оборонительных сооружений. Сосредоточение большей части войск планировалось произвести юго-западнее Амударьи, там же должен был расположиться основной очаг сопротивления. Вариант военного похода для встречи монгольского войска на северо-восточных границах государства предлагался, но, судя по всему, реализован не был.

Начало войны

В 1219 году Чингизхан лично выступил в поход со всеми своими сыновьями и с главными военными силами. Армия завоевателя была разделена на несколько частей. Одной командовали его сыновья Чагатай и Угэдэй, оставленные отцом осаждать Отрар; вторую возглавил старший сын — Джучи. Его основной целью было завоевание Сыгнака и Дженда. Третья армия была направлена на Ходжент. Основные силы под предводительством Чингисхана и его сына Толуя должны были захватить Самарканд.

Осада Отрара силами нескольких туменов началась в сентябре 1219 года и продолжалась около пяти месяцев. Кайыр-хан, зная, что монголы не пощадят его, отчаянно защищался. Предательство одного из военачальников ускорило падение Отрара. Выйдя ночью из городских ворот, он сдался монголам. Через эти же ворота осаждающие ворвались в город. Часть войск и жители заперлись в крепости и продолжали обороняться. Только через месяц монголы смогли взять цитадель. Все её защитники были убиты, крепость разрушена, Кайыр хан казнен, а город после разграбления сравняли с землей. Пленники (хашар) из Отрара затем были использованы при штурме Ходжента и Самарканда.

Отряды Джучи, совершавшие походы по Сырдарье, весной 1220 года подошли к Сыгнаку. Осада его продолжалась семь дней, после чего монголы ворвались в город и разрушили все его крепостные сооружения. За короткий срок монголам подчинились Узген, Барчынлыкент и Дженд. 10-тысячный отряд взял Янгикент и направился в низовья Сырдарьи[1], мобилизовал там 10 тыс. туркмен. Они восстали, были частично разбиты, а частично отступили на юг, в направлении Мерва. Основные силы Джучи расположились в районе Дженда.

В 1220 году третья армия численностью 5 тыс.чел. взяла Бенакент и окружила Ходжент, тоже расположенный на Сырдарье. В течение осады численность монгольского войска увеличилась до 20 тыс. чел., численность используемых при осаде пленных — до 50 тыс. чел. Тимур-Мелик, руководивший обороной островной крепости, отплыл вниз по Сырдарье. Монголы организовали преследование, а когда Тимур-Мелик достиг района расположения войск Джучи, он был вынужден высадиться на левый берег реки и смог с боем уйти от преследования, затем убить монгольского наместника в Янгикенте.

Четвертая армия, возглавляемая самим правителем монголов и его сыном Толуем, подошла к Бухаре (гарнизон по разным данным 3 тыс. или 20 тыс. чел.), которая после короткой осады попала в руки монголов в марте 1220 года. Жители подверглись жестоким насилиям, а город был разграблен, разрушен и сожжён монголами, пленники были отправлены на осаду Самарканда. Оставив Бухару в руинах, Чингисхан по долине Согдианы направился к Самарканду (гарнизон по разным данным 40 тыс. или 110 тыс. чел.; 20 боевых слонов). Предатели открыли ему ворота и без боя сдали город. Так же поступили и в городе Балхе. Но ни в том, ни в другом случае добровольная сдача не спасла жителей города от насилия и грабежа.

Без боя проигравший войну и не имеющий поддержки Мухаммед бежал на один из пустынных островов Каспийского моря, где в деревушке Астара и умер в феврале 1221 года, передав власть своему сыну Джелал-ад-Дину. Три тумена во главе с Джэбэ, Субэдэй-багатуром и Тохучар-нойоном преследовали Мухаммеда. Проходя через владения Хан-Мелика, Тохучар в нарушение предварительной договорённости начал грабить и брать в плен жителей, в результате чего был разбит Хан-Меликом (убит или, по версии «Сокровенного сказания», после возвращения к Чингисхану понижен в должности).

Дальше Самарканда Чингисхан не пошёл, а отправил Толуя с 70-тысячной армией на покорение Хорасана, а в начале 1221 года 50-тысячная армия Джучи, Чагатая и Угэдэя подступила к столице Хорезма — городу Ургенчу. После пятимесячной осады монголы взяли его, разгромили, а жителей увели в плен.

Завоевание Восточного Ирана

Тем временем Толуй вместе со своим войском вошёл в провинцию Хорасан и взял штурмом Нессу, после чего появился перед крепостными стенами Мерва. Под Мервом были использованы пленники почти из всех городов, ранее захваченных монголами. Воспользовавшись изменой жителей города, монголы захватили Мерв и по свойственной им манере разграбили и сожгли город в апреле 1221 года.

Из Мерва Толуй отправился в Нишапур. Четыре дня его жители отчаянно сражались на стенах и улицах города, но силы были неравные. Город был взят, и, за исключением четырёхсот ремесленников, оставленных в живых и отправленных в Монголию, остальные мужчины, женщины и дети были зверски убиты. Герат открыл свои ворота монголам, но это не спасло его от разорения. На этом этапе своего продвижения по городам Азии Толуй получил приказ от отца присоединиться к его армии в Бадахшане. Чингисхан собирался после небольшого перерыва, во время которого он захватил Газни, возобновить преследование Джелал-ад-Дина, который, собрав 70-тысячное войско, нанёс поражение 30-тысячному отряду монголов при Перване. Соединившись с отрядами Чагатая, Угедея и Толуя, предводитель монголов настиг Джелал-ад-Дина в декабре 1221 года на берегу реки Инд. Хотя войска Чингисхана значительно превосходили армию сына Мухаммеда по численности, хорезмийцы фанатично защищались. Монголы провели обходной манёвр по труднопроходимой скалистой местности, сопряжённый с потерями, и нанесли удар хорезмийцам во фланг. Также Чингисхан ввёл в бой элитное гвардейское подразделение «багатуров». Джелал-ад-Дин принял решение об отступлении, смог временно отбросить монголов от реки, после чего с 4 тысячами воинов спасся вплавь.

В погоню за молодым султаном, бежавшего на этот раз в Дели, Чингисхан отправил 20-тысячное войско. Опустошив провинции Лахор, Пешавар и Меликпур, монголы вернулись в Газни. Ещё 10 лет Джелал-ад-Дин боролся с монголами, пока не погиб в Анатолии в 1231 году.

За два года (1220-21) под ударами монголов пало царство Мухаммеда Хорезм-Шаха, простиравшееся от Инда до Каспийского моря, его восточная часть была завоёвана.

ВСТУПЛЕНИЕ
100507

2 (продолжение).
"Все под небесами"-2

...

На запад

После завоевания Китая и Хорезма верховный владыка монгольских клановых вождей Чингисхан послал на разведку «западных земель» сильный кавалерийский корпус под командованием Джэбэ и Субедея. Они прошли по южному берегу Каспийского моря, затем, после разорения Северного Ирана, проникли в Закавказье, разбили грузинскую армию (1222) и, продвигаясь на север вдоль западного берега Каспийского моря, встретили на Северном Кавказе объединённое войско вайнахов (чеченцев и ингушей), половцев, лезгинов, черкесов и аланов. Произошёл бой, который не имел решительных последствий. Тогда завоеватели внесли раскол в ряды неприятеля. Они одарили половцев и обещали их не трогать. Последние стали расходиться по своим кочевьям. Воспользовавшись этим, монголы легко разбили аланов и черкесов, а затем разбили по частям и половцев, вайнахам же удалось избежать полного поражения. После неудачной попытки овладеть лезгиноязычным Дербентом, монголы обошли город. После этого через территорию других дагестанских горцев монголы вышли к побережью Каспийского моря севернее Дербента, открыв себе путь в Северо-Кавказские степи. В начале 1223 года монголы вторглись в Крым, взяли город Сурож (Судак) и снова двинулись в половецкие степи.

Половцы бежали на Русь. Уходя от монгольского войска, хан Котян через своих послов просил не отказать ему в помощи своего зятя Мстислава Удалого, а также Мстислава III Романовича, правящего великого князя Киевского. В начале 1223 года в Киеве был созван большой княжеский съезд, где было достигнуто соглашение, что вооружённые силы князей Киевского, Галицкого, Черниговского, Северского, Смоленского и Волынского княжеств, объединившись, должны поддержать половцев. Сборным местом для русской объединённой рати был назначен Днепр, близ острова Хортица. Здесь и были встречены посланцы из монгольского лагеря, предлагавшие русским военачальникам порвать союз с половцами и вернуться на Русь. Учитывая опыт половцев (которые в 1222 году пошли на уговоры монгол нарушить свой союз с аланами, после чего Джэбэ разбил алан и напал на половцев) Мстислав казнил посланцев. В битве на реке Калка войска Даниила Галицкого, Мстислава Удалого и хана Котяна, не известив остальных князей решили самостоятельно «расправиться» с монголами и переправились на восточный берег, где 31 мая 1223 года были полностью разгромлены при пассивном созерцании этого кровопролитного сражения со стороны основных русских сил во главе с Мстиславом III, расположившимся на возвышенном противоположном берегу Калки.

Мстислав III, огородившись тыном, в течение трёх дней после битвы держал оборону, а затем пошёл на соглашение с Джэбэ и Субедаем о сложении оружия и свободном отходе на Русь, как не участвовавший в битве. Однако он, его войско и его князья были пленены монголами и жестоко замучены как «изменники собственному войску».

После победы монголы организовали преследование остатков русского войска (лишь каждый десятый воин вернулся из Приазовья) разрушая на днепровском направлении города и деревни, захватывая в плен жителей. Однако дисциплинированные монгольские военачальники не имели приказа задерживаться на Руси. Вскоре они были отозваны Чингисханом, который посчитал, что основная задача разведывательного похода на запад успешно решена. На обратном пути у устья Камы, войска Джэбэ и Субедея потерпели серьёзное поражение от волжских булгар, отказавшихся признать над собой власть Чингисхана. После этой неудачи монголы спустились вниз к Саксину и прикаспийскими степями возвратились в Азию, где в 1225 году соединились с главными силами монгольского войска.

Оставшимся в Китае монгольским войскам сопутствовал такой же успех, что и армиям в Западной Азии. Монгольская империя была расширена за счёт нескольких новых завоёванных провинций, лежавших к северу от Жёлтой реки, за исключением одного-двух городов. После смерти императора Сюинь-Цзуна в 1223 году Северная Китайская империя практически прекратила своё существование, и границы Монгольской империи почти совпали с границами Центрального и Южного Китая, управлявшегося императорской династией Сун.

Смерть Чингисхана



Империя Чингисхана на момент его смерти

По возвращении из Центральной Азии Чингисхан ещё раз провёл свою армию по Западному Китаю. Согласно Рашид-ад-дину осенью 1225, откочевав к границам Си Ся, во время охоты Чингисхан упал с лошади и сильно ушибся. К вечеру у Чингисхана начался сильный жар. Вследствие этого наутро был собран совет, на котором стоял вопрос «отложить или нет войну с тангутами». На совете не присутствовал старший сын Чингисхана Джучи, к которому и так было сильное недоверие, по причине его постоянных уклонений от приказов отца. Чингисхан приказал, чтобы войско выступило в поход к Джучи и покончило с ним, однако поход не состоялся, так как пришла весть о его кончине. Чингисхан проболел всю зиму 1225—1226 гг.

Весной 1226 Чингисхан вновь возглавил войско и монголы перешли границу Си Ся в низовьях реки Эдзин-Гол. Тангуты и некоторые союзные племена были разбиты и потеряли несколько десятков тысяч убитыми. Мирное население Чингисхан отдал на поток и разграбление войску. Это было начало последней войны Чингисхана, рассчитанной на полное истребление тангутского народа. В декабре монголы форсировали Хуанхэ и вышли в восточные районы Си Ся. Под Линчжоу произошло столкновение стотысячной армии тангутов с монголами. Тангутская армия была полностью разгромлена, Линчжой пал. Путь на столицу Си Ся теперь был открыт.

Зимой 1226—1227 гг. началась последняя осада Чжунсина. Весной и летом 1227 года тангутское государство было практически уничтожено, а столица была обречена. Падение столицы Си Ся связано непосредственно со смертью Чингисхана, который скончался под её стенами. Согласно Рашид-ад-дину, он умер до падения столицы тангутов. По данным «Юань-ши» Чингисхан умер, когда жители столицы начали сдаваться. «Сокровенное сказание» рассказывает что Чингисхан принял с дарами тангутского правителя, но, почувствовав себя плохо, приказал его умертвить. А затем приказал взять столицу и покончил с тангутским государством, после чего скончался. Многие обстоятельства смерти Чингисхана в летописях упущены и противоречивы, также разные источники называют разные причины смерти — внезапная болезнь, болезнь от нездорового климата тангутского государства, следствие падения с лошади. С уверенностью можно сказать: умер он в начале осени (или в конце лета) 1227 года на территории тангутского государства Си Ся сразу после падения столицы Чжунсин (современный город Иньчуань) и уничтожения тангустского государства.

По другим сведениям, ночью Чингисхана заколола молодая жена, над которой тот издевался. Боясь мучительной казни за содеянное, она в ту же ночь утопилась в реке.

Угедей, третий сын Чингисхана и его преемник

Где был захоронен Чингисхан до сих пор не установлено, все источники приводят разные места и возможные процессии погребения.

Согласно местным сказаниям, гробница Чингисхана находится недалеко от озера Табасун-Нор. Там, как бы спит этот монгольский Александр. Хотя это сказание следует принять за легенду, все же можно утверждать, что существование гробницы не является выдумкой. Предполагаемое местонахождения могилы: священная для монголов гора Бурхан Халдун [1], а также урочище Делюн-Болдок (Верхнее течение Онона).

Согласно завещанию, преемником Чингисхана стал его третий сын Угедей.

ВСТУПЛЕНИЕ
100507

2 (продолжение).
"Все под небесами"-2

...

Золотая Орда

Улус Джучи (Улуг Улус), в современной русской традиции — Золота́я Орда́ (монг. Алтан Орд) — государство во главе с потомками Джучи, старшего сына Чингисхана. Образовано около 1224 года как владение в составе Великого Монгольского Улуса (Монгольской империи). Территория значительно расширена сыном Джучи Бату (1227—1255), при котором политическим центром улуса стало Нижнее Поволжье. Полный суверенитет Золотая Орда обрела при хане Менгу-Тимуре в 1266 в процессе распада Монгольской империи на ряд независимых государств (Империя Юань, Чагатайский улус, государство Хулагуидов). Основную массу кочевого населения Золотой Орды составляли кыпчаки. Оседлое население — волжские булгары, мордва, марийцы, хорезмийцы. С 1312 — исламское государство. К середине XV века Золотая Орда фактически распалась на десяток самостоятельных ханств; её центральная часть — Большая Орда, прекратила существование в начале XVI века.
(http://ru.wikipedia.org/wiki/Улуг_Улус)



Название

В собственно ордынских и восточных источниках государство Джучидов обычно обозначалось термином «улус», с добавлением какого-либо эпитета или имени правителя («Улуг улус», «улус Берке»). Словом «орда» обозначалась ставка правителя. Сочетание «Золотая Орда» (перс. «Урду-и заррин») в значении «золотой парадный шатёр» встречается в источниках применительно к резиденциям Чингиз-хана и Гуюка, а в XIV веке ряда Чингизидов, в том числе правителя улуса Джучи — хана Узбека. [2] [3] В русских летописях понятие «Орда» обычно использовалось в более широком смысле как обозначение всего государства. Его употребление становится постоянным с рубежа XIII—XIV веков, до этого в качестве названия государства использовался термин «Татары»[4]. Термин «Золотая Орда» появился на Руси в 1565 году в историко-публицистическом сочинении «Казанская история», когда самого государства уже не существовало. До этого времени во всех русских источниках слово «орда» использовалось без прилагательного «золотая». С XIX века термин прочно закрепился в историографии и используется для обозначения улуса Джучи в целом, либо (в зависимости от контекста) его западной части со столицей в Сарае.

История

Образование Улуса Джучи (Золотой Орды)

Разделение Монгольской империи Чингис-ханом между своими сыновьями произведенное к 1224 году можно считать возникновением Улуса Джучи. После Западного похода (1236—1242), возглавляемого сыном Джучи Бату (в русских летописях Батый) улус расширился на запад и его центром стало Нижнее Поволжье. Уже при своём образовании Золотая Орда делилась на улусы, принадлежавшие 14 сыновьям Джучи: 13 братьев были полусамостоятельными государями, подчинявшимися верховной власти Бату.

В 1251 году в столице Монгольской империи Каракоруме состоялся курултай, где великим ханом был провозглашён Мункэ, сын Толуя. Бату, «старший в роде» (ака), поддержал Мункэ, вероятно, надеясь получить полную автономию для своего улуса [5]. Противники джучидов и толуидов из потомков Чагатая и Угэдэя были казнены, а конфискованные у них владения были разделены между Мункэ, Бату и другими чингизидами, признавшими их власть.

Расцвет Золотой Орды

После смерти Бату законным наследником должен был стать его сын Сартак, который находился в это время в Монголии, при дворе Мунке-хана. Однако по пути домой новый хан неожиданно скончался. Вскоре умер и провозглашённый ханом малолетний сын Бату [6] (или сын Сартака [7]) Улагчи.

Правителем улуса стал Берке (1257—1266), брат Бату. Берке ещё в молодости принял ислам, но это было, по-видимому, политическим шагом, не повлёкшим исламизации широких слоёв кочевого населения. Этот шаг позволил правителю получить поддержку влиятельных торговых кругов городских центров Волжской Булгарии и Средней Азии, привлечь на службу образованных мусульман. [8] В его правление значительных масштабов достигло градостроительство, ордынские города застраивались мечетями, минаретами, медресе, караван-сараями. В первую очередь это относится к Сарай-Бату, столице государства, которая в это время стала известна как Сарай-Берке (бытует ошибочное отождествление Сарай-Берке и Сарай ал-Джедид) [9]. Оправившийся после завоевания Булгар стал одним из важнейших экономических и политических центров улуса.

Берке приглашал из Ирана и Египта учёных, богословов, поэтов, из Хорезма — ремесленников и купцов. Заметно оживились торговые и дипломатические связи со странами Востока. На ответственные государственные посты стали назначаться высокообразованные выходцы из Ирана и арабских стран, что вызывало недовольство монгольской и кыпчакской кочевой знати. Однако это недовольство пока не выражалось открыто.

В правление Менгу-Тимура (1266—1280) Улус Джучи стал полностью независим от центрального правительства. В 1269 году на курултай в долине реки Таласа Мункэ-Тимур и Борак с Хайду, правители соответственно Чагатайского и Угедэева улусов, признали друг друга суверенными государями и заключили союз против великого хана Хубилая на случай, если он попробует оспорить их суверенитет. [1] После смерти Менгу-Тимура в стране начался политический кризис, связанный с именем Ногая. Ногай, один из потомков Чингисхана, занимал при Бату и Берке пост беклербека, второго по значению в государстве. Его личный улус находился на территории современной Молдавии. Ногай поставил своей целью образование собственного государства и в период правления Туда-Менгу (1282—1287) и Туле-Буки (1287-1291) ему удалось подчинить своей власти огромную территорию по Дунаю, Днестру, Узеу (Днепру).

При прямой поддержке Ногая на сарайский престол был посажен Тохта (1298—1312). В начале новый правитель во всем слушался своего покровителя, но вскоре, опираясь на степную аристократию, выступил против него. Длительная борьба закончилась в 1299 г. поражением Ногая и единство Золотой Орды было вновь восстановлено.

Во времена правления хана Узбека (1312—1342) и его сына Джанибека (1342—1357) Золотая Орда достигла своего наивысшего расцвета. Узбек провозгласил ислам государственной религией, пригрозив «неверным» физической расправой. Он построил город Сарай ал-Джедид («Новый дворец»), много внимания уделял развитию караванной торговли. Мятежи эмиров, не желавших принимать ислам, были жестоко подавлены. Улус вёл оживлённую торговлю со странами Западной Европы, Малой Азии, Египтом, Индией, Китаем. Торговые пути стали не только безопасными, но и благоустроенными.

Великая замятня

После убийства хана Бердибека в 1359 году началась смута, свидетельствовавшая о начале распада единого государства. С Бердибеком прекратилась династия Бату. Он стал последним представителем династии Бату. К власти пришли Шайбаниды и Тока-Тимуриды.

С 1359 по 1380 на золотоордынском престоле перебывало более 25 ханов. Это время в русских источниках называют Великая замятня.

В 1360—1370-е фактическим правителем стал беклярибек Мамай (он не был потомком Чингиз-хана и не имел права претендовать на титул хана; поэтому правил от лица ханов-марионеток). В начале 1360-х от Золотой Орды отпал Хорезм, а в 1362 литовский князь Ольгерд захватил земли в бассейне реки Днепр. Мамаю пришлось, кроме того, столкнуться с усилившимся Московским княжеством (см. Куликовская битва, 1380).

При хане Тохтамыше (1380—1395) прекратились смуты, и центральная власть стала контролировать основную территорию Золотой Орды. Тохтамыш в 1380 разгромил войско Мамая на реке Калке [11][12], в 1382 пошёл на Москву. После укрепления своей власти он выступил против Тамерлана. В итоге ряда опустошительных походов Тамерлан разбил войска Тохтамыша, захватил и разрушил поволжские города, в том числе Сарай-Берке, ограбил города Крыма и др. Золотой Орде был нанесён удар, от которого она уже не смогла оправиться.

Распад Золотой Орды



Распад Золотой Орды

В начале 20-х гг. XV века образовалось Сибирское ханство, в 40-е гг. — Ногайская Орда, затем возникли Казанское ханство (1438) и Крымское ханство (1443), а в 60-е гг. — Казахское, Узбекское ханства, а также Астраханское ханство. В XV веке значительно ослабла зависимость Руси от Золотой Орды. В 1480 Ахмат, хан Большой Орды, являвшейся некоторое время преемницей Золотой Орды, пытался добиться повиновения от Ивана III, но эта попытка окончилась неудачно и Русь окончательно освободилась от «татаро-монгольского ига». В начале 1481 Ахмат был убит. При его детях, в начале XVI века, Большая Орда прекратила существование.

Наследники Золотой Орды

Золотая Орда распалась на ряд государств: Астраханское, Казанское, Казахское, Крымское, Сибирское ханства и Ногайскую Орду.

Государственное устройство Золотой Орды

Власть ханов Золотой Орды охватывала территорию значительной части современной России (кроме Восточной Сибири, Дальнего Востока и районов Крайнего Севера), северный и западный Казахстан, Восточную Украину, Молдавию, часть Узбекистана (Хорезм) и Туркмении.

Первой столицей улуса при Джучи стал город Орда-Базар (близ современного г. Жезказгана). Столицей Золотой Орды при Батые стал город Сарай-Бату (близ современной Астрахани); в первой половине XIV века столица перенесена в Сарай-Берке (основан ханом Берке (1255—1266), близ современного Волгограда). При хане Узбеке Сарай-Берке была переименована Сарай Ал-Джедид.

Золотая Орда была многонациональным и многоукладным государством. Крупными центрами главным образом караванной торговли были Сарай-Бату, Сарай-Берке, Ургенч, в крымских городах Судак, Каффа, Азак (Азов) на Азовском море и др. находились генуэзские торговые колонии.

Во главе государства стояли потомки Чингисхана — торе. В особо важных случаях политической жизни созывались всенародные собрания — курултаи. Государственными делами руководил первый министр (бекляре-бек — князь над князьями), которому подчинялись министры — везиры. В города и подчинённые им области посылались полномочные представители — даруги, главной обязанностью которых был сбор налогов и податей. Часто наряду с даругами назначались военачальники — баскаки. Государственное устройство носило полувоенный характер, так как военные и административные должности, как правило, не разделялись. Наиболее важные должности занимали члены правящей династии, принцы (огланы), владевшие уделами в Золотой Орде и стоявшие во главе войска. Из среды бегов (нойонов) и тарханов выходили основные командные кадры войска — темники, тысячники, сотники, а также бакаулы (чиновники, распределявшие военное содержание, добычу и т. д.).

Баскаки существовали и на Руси, где они собирали дань, но позднее эта функция была передана подвластным русским князьям. Для удержания русских земель в повиновении и в грабительских целях татарские отряды совершали частые карательные походы на Русь. Только в течение второй половины XIII века было четырнадцать таких походов. На юге в Азии Золотая орда граничила с Чагатайским (Джагатайским) улусом.

Административное деление Золотой Орды

В административном отношении Золотая Орда была разделена на правое (западное) крыло, являвшееся старшим, и левое (восточное) крыло. Они в свою очередь, также могли делиться надвое. Крылья имели цветовые обозначения: одно называлось Ак Ордой (то есть Белой Ордой), другое — Кок Ордой (Синей Ордой, последний термин есть и в русских летописях применительно к зоне на восток от Волги). Однако вопрос о том, какому именно крылу соответствует конкретный цвет, очень запутан и является предметом дискуссий.[13]

Правое крыло охватывало территорию Западного Казахстана, Поволжья, Северного Кавказа, донские, днепровские степи, Крым. Центр его находился в низовьях Волги и управлялось правое крыло непосредственно сарайскими ханами из потомков Батый.

Левое крыло занимало земли Центрального Казахстана и долину Сырдарьи. Правили здесь ханы — потомки Орду-Ичена, брата Батый, ставка которых Кок Орда, находилась в низовьях Сырдарьи. Столицей левого крыла был Сыгнак. В Сибири правила местная династия — Тайбугины, подчинявшиеся ханам Золотой Орды.

Левое крыло было разделено на 2 улуса — Улус Орда-Ежена и Улус Шибана.

При Батый-хане Золотую Орду разделил на улусы:
Улус Бату — территория Поволжья.
Улус Берке — территория Северного Кавказа.
Улус Орду-Ичена — территория от реки Сырдарьи до сибирских лесов.
Улус Шибана — территория западного Казахстана и западной Сибири.
Улус Тока-Тимура — территория северного Хорезма, Мангыстау и Устюрта.

Вооружённые силы

Подавляющей частью ордынского войска являлась конница, использовавшая в бою традиционную тактику ведения боя мобильными конными массами лучников. Её ядром были тяжеловооружённые отряды, состоявшие из знати, основой которых была гвардия ордынского правителя. Помимо золотоордынских воинов, ханы набирали в войско солдат покорённых народов, а также наёмников из Поволжья, Крыма и Северного Кавказа. Основным оружием ордынских воинов был лук, которым ордынцы пользовались с большим мастерством. Широко распространены были и копья, применявшиеся ордынцами во время массированного копейного удара, следовавшего за первым ударом стрелами. Из клинкового оружия наиболее популярными были палаши и сабли. Распространено было и ударно-дробящее оружие: булавы, шестопёры, чеканы, клевцы, кистени.

Среди ордынских воинов были распространены ламеллярные и ламинарные металлические панцири, с XIV века — кольчуги и кольчато-пластинчатые доспехи. Самым распространённым доспехом был хатангу-дегель, усиленный изнутри металлическими пластинами (куяк). Несмотря на это, ордынцы продолжали пользоваться ламеллярными панцирями. Пользовались монголы и доспехами бригантинного типа. Получили распространение зерцала, ожерелья, наручи и поножи. Мечи практически повсеместно были вытеснены саблями. С конца XIV века монголы взяли на вооружение пушки. Ордынские воины стали применять также полевые укрепления, в частности, большие станковые щиты-чапары. В полевом бою они также использовали некоторые военно-технические средства, в частности, арбалеты.

ПРОДОЛЖЕНИЕ
100512

1.
"Все под небесами"-3

Моско́вское кня́жество — средневековое русское государство. Первоначально удел великого княжества Владимирского, с середины XIV века в результате превращения Владимира в наследственное владение московских князей — великое княжество, возглавившее процесс объединения русских земель в единое государство.
(http://ru.wikipedia.org/wiki/Московский_князь)

Выделение княжества

Первым московским князем стал четвёртый сын Всеволода Большое Гнездо — Владимир, который на несколько месяцев сел в Москве в 1213 году (захватив город у своего старшего брата, владимирского князя Юрия). В 1247—1248 Москвой владел Михаил Ярославич Хоробрит (этот факт упомянут не во всех летописях и считается спорным). После его смерти княжество, став выморочным, вновь вошло в состав Владимирского.

По завещанию Александра Невского княжество было выделено в удел его младшему сыну — Даниилу Александровичу, за потомками которого оно и закрепилось. С 1330-х до 1480 Московские князья, за редкими исключениями, — держатели ханского великокняжеского ярлыка, за получение которого они боролись с двумя другими крупными княжествами: Тверским и Суздальско-Нижегородским. С дальнейшим расширением земель Московских князей и централизацией власти к концу XV века стало центром единого Русского государства. В 1547 году Московский князь Иван IV Васильевич принял титул царя.

Территория Московского княжества

При основателе дома московских князей Данииле княжество занимало очень маленькую территорию, ограниченную бассейном реки Москва, и даже не имело выхода к Оке. Тем не менее, Даниил стал влиятельным князем Северо-Восточной Руси и смог значительно расширить свой удел. Разбив рязанского князя Константина Романовича, он взял его в плен и захватил город Коломну (1301 год), которая с этого времени, по-видимому, навсегда остается за Москвой. Сверх того Даниилу удалось получить выморочный Переславль-Залесский, по завещанию своего бездетного племянника Ивана Дмитриевича (1302). В 1303 году Даниил умер. Старший из пяти его сыновей, Юрий продолжил дело отца. Братья сначала находились в его безусловном повиновении; с ними Юрий ходил на Смоленскую землю и взял Можайск.

Позже один из них, Иван Калита, овладел Переяславлем и утвердился в нем, а Александр и Борис отъехали из Москвы в Тверь, так что при Юрии неизменно оставался один только из братьев, Афанасий. По мнению В. И. Сергеевича, нет основания думать, что московский удел был разделен между Юрием и Афанасием: Юрий Данилович был один князем Москвы, коломенским и можайским («Юридические Древности», I, 51). Юрию наследовал Иван Калита. Большинство историков (Карамзин, Соловьёв, Иловайский) смотрят на Калиту как на первого «собирателя Руси» и видят в нем большой государственный ум. Иного мнения держится В. И. Сергеевич: Иван Калита, по его словам, «сделал некоторые приобретения к Московскому уделу; это весьма возможно, но то же делали и оба его предшественника, а потому нет повода называть его первым собирателем». Он был решительным проводником «взгляда на княжение, как на частную собственность князя, со всеми его противогосударственными последствиями, а не основателем государственного могущества Москвы» («Юридические Древности»;, см. т. I, стр. 52).

По мнению Д. И. Иловайского, московская земля при Иване Калите «заключала в себе все течение р. Москвы, с городами Можайском, Звенигородом, Москвой и Коломной; далее на юго-запад она простиралась от Коломны вверх по Оке, с городками Каширою и Серпуховом, а на северо-запад владения Москвы охватывали часть Поволжья, заключая в себе волжские города Углич и Кострому. Они перешли далеко и на сев. сторону Волги; Калита купил у обедневших местных князей не только Углич, но также Галич Мерский и Белозерск» («История России», т. II, стр. 24). В. И. Сергеевич сильно подвергает сомнению земельные приобретения, приписываемые Ивану Калите, на том основании, что в его завещании нет Галича, Белоозера и Углича; нет их и в завещаниях его сыновей, и впервые городами этими распоряжается только Дмитрий Донской («Юридические Древности», т. I, стр. 53 — 55). Не упоминается в завещании и Переяславль-Залесский, который с этого времени входит в состав Владимиро-Суздальского княжества («Юридические Древности» I, 58 — 59). Преемник Калиты на великом княжении, старший сын его Симеон (1341—1353), не нарушал завещания Калиты, и братья его владели каждый своим уделом. Свой удел, вместе с купленными селами в Переяславле, Юрьеве, Владимире, Костроме и Дмитрове, Симеон завещал жене своей, Марье Александровне, урожденной княжне тверской; но брат его Иван II, став великим князем, присоединил этот удел к своим владениям еще при жизни княгини Марьи.



Рост Московского княжества в 1300—1462 гг.

Сам Иван проводил частноправовой взгляд на княжение, как и его отец и старший брат. В завещании своем он удел брата Симеона предоставил старшему своему сыну Дмитрию, а младшему, Ивану, — свой собственный удел, полученный от Калиты. За племянником, сыном Андрея Ивановича, Владимиром, был утвержден удел его отца. Во время малолетства Дмитрия управление государством находилось в руках бояр, естественных сторонников объединительной политики (чем меньше было княжеств, тем больше было для кормлений для бояр). Уже в 1363 году Дмитрий изгнал из Владимира Дмитрия Суздальского и стал великим князем владимирским. По смерти его младшего брата Ивана удел последнего был присоединен к Москве. В своем духовном завещании великий князь отказывает старшему своему сыну Василию все великое княжение, а из московского удела дает ему Коломну и половину своей доли в Москве.

Другие владения он разделяет между четырьмя своими сыновьями; жене дает также удел. На случай смерти Василия бездетным делается распоряжение, чтобы его удел (великое княжение) перешел неделимым к следующему брату. В этом распоряжении В. И. Сергеевич видит «мысль о принципиальной неделимости великого княжения» и считает Димитрия Ивановича, хотя и действующим еще под сильным влиянием противогосударственных начал своего отца, дяди и деда, но уже и значительно отступающим от них («Юридические Древности», I, 65). Василий I продолжал увеличивать московские владения. Будучи в Орде, он купил ярлык на княжество нижегородское, бывшее во владении двоюродного деда Василия, Бориса Константиновича. Кроме Нижнего, по тому же ярлыку Василий приобрел Городец, Муром, Мещеру, Тарусу. Василия I пережил один только его сын; это обстоятельство много способствовало упрочению государственной территории. Василий Дмитриевич отказал Василию Васильевичу все свои владения, выделив, по обычаю, часть жене своей в пожизненное владение. Нового великого князя в его борьбе с дядей Юрием и сыновьями последнего опять поддерживали бояре. При их помощи Василий II присоединил к Москве Серпуховский удел; при их же помощи он вышел и победителем из борьбы несмотря на то, что попадался в плен и был ослеплен.

Умирая, Василий II разделил свои владения между сыновьями. Старшему, Ивану, он дал великое княжение владимирское, которое было неразрывно связано теперь с Москвой; в Москве он дает ему только свою наследственную треть. Другим сыновьям, Юрию, Андрею Большому, Борису и Андрею Меньшому, великий князь также дает уделы, но Иван получил гораздо больше, чем все братья вместе, и у него были все средства держать их в своих руках. Иван III любил увеличивать свои владения мирным путем. Он присоединил к своим владениям верейский удел, переданный ему князем, и удел скончавшегося в 1472 году брата своего Юрия; Андрей Меньшой отдал Ивану свой удел, кроме одной волости под Москвой, предназначенной для Андрея Старшего. Племянник великого князя, Иван Борисович, завещал ему свою вотчину помимо своего родственника Федора; так же поступил и рязанский князь Федор Васильевич, отказавший Ивану свою вотчину на Рязани, в городе и на посаде, старую Рязань и Перевитеск с волостями.

Силой Иван III присоединил к Москве только Новгород и Тверь. Хотя великий князь высказывался против уделов и убеждал литовского князя не дробить государства, но сам он, уступая московской традиции, разделил свои владения, причем старшему сыну Василию дал великое княжение, с 66 городами, а другим своим четырем сыновьям — только 30 городов. Право чеканить монету получил великий князь. В завещании Ивана III был окончательно решен вопрос о выморочных уделах: уделы могли переходить только к сыновьям владельца; если же сыновей не было, то удел присоединялся к великому княжению. Владелец мог пожизненно наделить жену свою, но по смерти ее надел этот поступал во владение великого князя. Василий III был последним князем Московского княжества. Ему удалось без войн присоединить к Москве Псков, Рязань и северские княжества и, таким образом, закончить процесс собирания русских земель в руках Москвы.

Удельная система этим не была уничтожена. Как обычай, она продолжала существовать и не была отменена каким-нибудь законодательным актом, а вымерла постепенно, уступив место идее государственного единства, которая давно уже сказывалась в том, что старший брат получал обыкновенно удел, во много раз превосходивший уделы остальных братьев вместе. Умирая, Василий III разделил свои владения между сыновьями Иваном и Юрием.

Прим.: Термин «Московская Русь» вводится в употребление только в XIX веке. И лишь с начала 20 в. активно используется в исторической литературе.



Голландская карта Московии — максимального (по размеру) Великого княжества. 1593 год

Дипломатия

Отношения с Золотой Ордой

Первым князем, вступившим в отношения с правителями Золотой Орды был Юрий Данилович, который три раза был в Орде и все три раза вследствие спора своего с тверскими князьями. В 1317 году Юрий женился на сестре хана Узбека Кончаке.

Следующий правитель, Иван Калита, сыграл большую роль в интеграции Московского княжества в политическую и экономическую систему Золотой Орды, для которой он собирал с Русских земель дань. Он дважды ездил в Орду, сын его Симеон — пять раз: благодаря этому, в княжение Симеона не встречаются известия ни о разорениях северо-восточной Руси (за исключением похода на Смоленск в 1340 году), ни о татарских послах и баскаках.

Иван II предположительно был в Орде один раз, когда при своем вступлении на великое княжение добывал себе ярлык против своего соперника, Константина Васильевича, князя суздальского.

Раздоры в Орде, начавшиеся около этого времени, дали возможность преемнику Ивана, Дмитрию, действовать более самостоятельно (о получении им ярлыков сначала от Мурата, потом от Авдула). Когда тверской князь Михаил купил в Орде ярлык на великое княжение, Дмитрий взял у городов присягу не принимать Михаила, и те, действительно, не приняли его. Сам Дмитрий отправился в Орду, «задарил» правящую верхушку и вывез оттуда ярлык на великое княжение, выкупив за 10 000 рублей сына тверского князя, что, по замечанию С. М. Соловьёва, показывает, насколько неравны были силы соперников и насколько Москва была сильнее Твери.

В договоре Дмитрия с Михаилом (1375 год) о татарах говорилось уже так: «будем ли мы в мире с татарами, дадим ли выход или не дадим — это зависит от нас; если татары пойдут на нас или на тебя, то нам биться вместе; если мы пойдем на них, то и тебе идти с нами вместе»[1]. После Куликовской победы над Мамаем Московское княжество подверглось нападению Тохтамыша (1382), который разорил его и поставил в прежнее положение относительно Орды. Василий I получил великое княжение по завещанию отца, а через год сам поехал в Орду и купил там ярлык на княжество нижегородское.

В конце XIV века Золотая Орда подверглась нашествию Тамерлана, который разгромил её и пошел было и на Русскую землю, но, дойдя до Ельца, воротился назад. После этого нашествия Орда не казалась уже опасной для московского князя. Сам он не ездил туда с поклоном, не посылал и послов, на требование дани отвечал, что государство его обеднело людьми и не с кого собирать выхода, а сборы между тем производились и шли в казну великокняжескую. Над ордынскими купцами стали смеяться в московских областях. Все это вызвало в 1408 году нашествие татар, под начальством темника Золотой Орды Эдигея, который разграбил московскую землю, разрушил несколько городов и взял 3000 р. выкупа с москвичей. Русский князь по-прежнему должен был давать дань татарам.

По смерти Василия I права на великокняжеский престол предъявил брат его Юрий. Спор был перенесен на решение Золотой Орды, которая высказалась в пользу Василия Васильевича. Смуты и постоянная борьба претендентов за престол привели Орду к упадку и затем к распадению на ханства крымское, казанское и кипчакское; вместе с тем фактически прекратилась и зависимость московского княжества от татар.

В 1480 хан Ахмат прислал в Москву очередное посольство с требованием дани. Иван III Васильевич позвал к себе послов, но вместо того, чтобы заплатить дань, князь, демонстративно разорвав и растоптав ногами портрет хана, велел убить всех послов, кроме одного. Этому последнему он приказал возвращаться домой и передать хану, чтобы оставил Москву в покое, в противном случае князь пообещал сделать с ханом то, что уже проделал с его послами. Тогда Хан Ахмат, собрав войска, отправился воевать с непокорным князем. Кроме того, он заручился поддержкой и помощью Литовского великого князя и польского короля Казимира. Но Иван сумел заручится поддержкой крымского хана, и тот напал на Литву, и Казимир не смог помочь Ахмату. Русские и татарские войска встретились 6 октября 1480 года на берегах реки Угры. Русские стояли на левом берегу, их враги — на правом. Силы были примерно равны[источник не указан 353 дня]. Ни те, ни другие не решались напасть первыми. Так они простояли до 11 ноября, когда ханские войска, узнав о разорении своих тылов московскими войсками, развернулись и ушли восвояси. Это противостояние татарских и русских войск получило название «Великое стояние». В результате подчинение Золотой Орде, продолжавшееся более двух веков, закончилось. В 1487 году Ивану III удалось временно поставить Казанское ханство в вассальную зависимость от Московского княжества.

Отношения московских князей к другим русским князьям

Отношения московских князей к другим русским князьям определялись, с одной стороны, завещаниями, с другой — договорами. В своих завещаниях великие князья определяли отношения между старшими и младшими князьями по старине. Дмитрий Донской, например, говорит в своем завещании: «Дети мои, младшие братья князя Василия, чтите и слушайте своего брата старшего, князя Василия, вместо меня, своего отца; а сын мой князь Василий держит своего брата князя Юрия и своих братьев младших в братстве без обиды» («Собр. Госуд. Грам. и Дог.», I, № 34).

То же самое повторяют в своих завещаниях Василий Темный и Иван III («Собр. Госуд. Грам. и Дог.», I, № 144). Этим не устанавливались подданнические отношения младших братьев к старшему, а высказывалось только желание, чтобы сыновья и после смерти отца продолжали мирную семейную жизнь под руководством старшего брата — названного отца (Сергеевич, «Юрид. Древн.», II, 217—219). Иначе определялись отношения удельных князей к великому по договорам. Сыновья Калиты, например, называют старшего брата господином великим князем; клянутся быть с ним заодно до смерти; иметь и чтить старшего брата, как отца. У них должны быть общие со старшим братом враги и друзья; без совета друг с другом они не должны заключать договоров; не должны иметь вражды друг с другом. Старший не должен отнимать у младших волостей. По смерти младшего брата старший обязан заботиться о его семье и не обижать ее. Когда выступает в поход старший, должны выступать и младшие. Братья должны избегать всяких поводов к ссоре один с другим.

В договоре Дмитрия Донского с двоюродным братом его Владимиром Андреевичем последний обязывается держать свое княженье честно и грозно под старшим князем и желать ему добра во всем. Если кто-нибудь из них узнает что хорошее или дурное о другом, должны сообщать друг другу. Оба князя обязываются за себя и своих бояр не покупать имений во владениях другого, не держать закладной, не давать жалованных грамот. Если у кого-нибудь из них будет иск на подданного другого, то давать суд. Младший князь обязан посылать своих воевод по требованию старшего; последний, вместе с удельным, может казнить их за ослушание. Младший князь служит старшему; он и бояре должны садиться на коня, когда сядет старший.

Если между ними произойдет спор, то решают его высланные с обеих сторон бояре; если им не удастся решить — то митрополит, а если его не будет в русской земле, то князья избирают третейского судью, который и решает дело («Собр. Госуд. Грам. и Дог.», I, № 33). Во втором договоре Владимир Андреевич выговаривает себе право не садиться на коня, когда сядет племянник; за то здесь князья клянутся исполнять договор не только за себя, но и за детей своих («Собр. Госуд. Грам. и Дог.», I, № 38 ).

Василий I также заключает договоры со своими братьями, но они не так определенны и не содержат прямых указаний на служебные отношения удельного князя к великому. Младшие братья обязываются считать великого князя вместо отца («Собр. Госуд. Грам. и Дог.», I, № 40), а Юрий Дмитриевич Звенигородский говорит в своем договоре, что он считает Василия только старшим своим братом («Акты Арх. Эксп.», I, № 10). С Василием Васильевичем Юрий Дмитриевич заключает договоры («Собр. Госуд. Грам. и Дог.» I, № 43, 44, 49, 55) как равноправный союзник, не указывая, как он будет держать себя относительно старшего. Он сам не обязан даже садиться на коня, когда сядет великий князь, а должен только высылать воеводу со своими людьми. Выражения честно и грозно встречаются в договорах Василия Темного с удельными князьями только после смерти Юрия Дмитриевича. Князья тверские и рязанские договариваются с московским князем, как равноправные союзники. Они даже с Ордой сносятся непосредственно, а не через великого князя, сами отсылают и возят дань туда.

Иногда тверской князь принужден называть московского старшим братом, но особого значения и последствий это не имело. Относительно выступления в поход в договорах обыкновенно говорилось, что если московский князь сядет на коня, то и договаривающийся князь должен на коня садиться; если московский князь пошлет воеводу, то должен посылать и договаривающийся князь. Только по договору с Дмитрием Донским тверской князь обязан садиться на коня даже тогда, когда в поле выступит двоюродный брат великого князя, Владимир Андреевич. В договоре тверского князя Михаила Александровича с Василием Дмитриевичем всякое обязательство выступать в поход, когда выступает московский князь, исчезает совершенно.

Иван III еще при жизни своей велел сыну своему Василию заключить договор с братом Юрием, по которому последний обязался признавать своего старшего брата господином, держать свое княжение честно и грозно без обиды; если же Василий умрет, назначив себе преемника, то Юрий обязан признавать и этого преемника господином, вместо Юрия («Собр. Госуд. Грам. и Дог.», I, № 133). С уничтожением уделов и вымиранием удельных традиций значение братьев, как самостоятельных князей, постепенно упадает, и наконец они обращаются в служилых князей, подданных великого князя.

Контакты с Европой

Во второй половине 15 века Московское великое княжество объединив под своей властью обширные пространства Восточной Европы, заняло видное международное положение. В конце 80-х годов 15 века великое княжество Московское представляло собой весьма внушительную политическую силу на европейском горизонте. Пред западноевропейской дипломатией встала задача — найти ему надлежащее место в той системе государственных взаимоотношений, которая сложилась к этому времени в Европе.

В 1490 году германский посол Делаторе, приехал в Москву от императора Максимилиана I, который искал союза с Иваном III против польского короля. 16 апреля 1518 года произошел обмен дипломатическими посланиями между русским царём Василием III и французским королём Франциском I[2]. В 1492 году русский дипломат Берсень ездил послом в Польшу к королю Казимиру IV. Посольство это, однако, не удалось, так как по приезде в Варшаву Берсень узнал, что Казимир умер, а потому рассудил вернуться назад и «не править ни у кого посольства».

ПРОДОЛЖЕНИЕ
100512

1 (продолжение).
"Все под небесами"-3

...

Организация Московского княжества

В середине XV века семейный принцип наследования княжеской власти вступает в борьбу с родовым, когда московское княжение, помимо дяди, Юрия Дмитриевича, перешло к племяннику, Василию Васильевичу Темному. Борьба окончилась в пользу семейного начала. В Москве начинает устанавливаться также порядок единонаследия, а затем и принцип самодержавия. При первых московских князьях боярское сословие сильно. Оно является советником князей; оно же помогает моск. князьям удерживать власть в своих руках. Многие бояре из удельных княжеств переселяются в Москву и там приобретают значение, как богатые и знатные обыватели; значение это передается по наследству.

Отношение бояр к княжеской власти выразилось, между прочим, в усилении значения московского тысяцкого. Уже при Симеоне Гордом боярин Алексей Петрович Хвост затеял было крамолу против князя, но был изгнан. При Иване Ивановиче он снова сделался тысяцким. В 1357 году Хвост был убит: пронесся слух, что его убили бояре. В Москве произошел мятеж, так что некоторые из бояр должны были отъехать в Рязань. Сан тысяцкого получил Василий Вельяминов, по смерти которого Дмитрий Донской оставил должность тысяцкого незамещенной; сын Вельяминова, Иван, вздумал было силой завладеть ею, но был схвачен и казнен.

Этот факт показывает, что Дмитрий Донской вел себя уже довольно самостоятельно по отношению к своим боярам; тем не менее он завещал своим сыновьям любить бояр и ничего не делать без их согласия. При Иване III отношения великого князя к боярскому сословию значительно меняются. Русские книжники в своих писаниях начинают проводить взгляд на московского князя, как на самодержавного государя, а женитьба Ивана III на Софии Палеолог содействовала проникновению в Россию византийских взглядов и традиций. Это выразилось в перемене обхождения с боярами; оно становится высокомерным.

Но у Ивана III все таки еще живы были предания, что бояре — советники и что с ними князь должен посоветоваться, прежде чем начать какое-нибудь дело; при преемнике же Ивана, Василии III, самодержавие великого князя проявилось более сильным образом. Великий князь решал дела без совета с боярами, на что, как известно, жаловался Берсень; не любил он также, чтобы ему противоречили. Делается самодержавной власть великого князя и относительно духовенства: ему принадлежит право участия в выборе и низложении митрополита. Сначала вел. князь только рекомендует своих кандидатов, как это сделал, например, Иван II относительно Алексея и Дмитрий Донской относительно Митяя. Дмитрий своей волей то приглашает Киприана на московскую митрополию, то свергает его. Василий Васильевич Темный прямо уже говорит, что выбор митрополита всегда принадлежал его прародителям; но ни в его княженье, ни в княженье Ивана III митрополиты не назначаются еще просто волей великого князя.

Такой порядок устанавливается только при Василии III. С развитием княжеской власти изменяется и положение в московском государстве высшего сословия, боярского. Из бродячей дружины оно мало-помалу обращается в оседлое сословие крупных землевладельцев и в награду за свою службу получает от князя пожалования землями. Вместе с этим начинает ограничиваться право боярского отъезда к другим князьям: отъехавший боярин терял свои владения.

Главное значение бояр, как помощников князя в управлении и его думцев, с каждым княжением заметно уменьшается, а Василий III может обходиться уже и без их совета. Учреждением, с которым совещался князь, была боярская дума. Заведование текущими делами князь поручал, приказывал отдельным лицам. Отсюда образовались впоследствии (может быть, с Ивана III) приказы; сначала же отдельные отрасли управления носили название путей. Так появились дворский, или дворецкий, конюший, сокольничий, ловчий, несколько позднее стольничий, чашничий, окольничий. С Ивана III организация княжеского двора усложняется и количество придворных должностей увеличивается; вместе с тем служба получает строго иерархический порядок. Во главе этой иерархии стоят члены государевой думы: бояре, окольничьи, думные дворяне и думные дьяки. За ними следует целая серия придворных должностей, назначенных для управления хозяйством великого князя или для его личных услуг: дворецкий, ключник, казначей, оружничий, шатерничий, конюший, ясельничий, ловчий, сокольничий, печатник, кравчий, стольники, чашники, постельничий, спальники, стряпчие, рынды, жильцы.

Бояре, занимавшие различные отрасли управления, получили название путных; высший класс бояр составляли бояре введенные, занимавшие, по воле князя, и высшие должности. Число бояр в Московском княжестве увеличивалось выходцами из разных удельных княжеств и Литвы. Происходили неизбежные столкновения между старыми боярами и вновь прибывшими. Столкновения эти положили начало родовым спорам — местничеству. За свою службу бояре получали вознаграждение в трех видах: кормление, вотчины и поместья. Низший класс военно-служилого сословия, носивший в удельно-вечевой период название отроков, детских и гридей, в Москве начинает называться дворянами и детьми боярскими. Младшим разрядом служилых людей были «вольные слуги» или «люди дворные». Они исполняли мелкие должности таможенников, приставов, доводчиков и так далее.

Был также целый разряд полусвободных «слуг под дворским»: бортники, садовники, конюхи, ловчие, рыболовы, другие промышленники и ремесленники. Из числа этих полусвободных и холопов назначались разные должностные лица княжеского частного хозяйства: тиуны, посольские, ключники, казначеи, дьяки, подьячие. Кроме бояр и служилых людей, в Москве был еще класс торговый и промышленный. Высший разряд их были гости, а затем менее крупные торговцы — купцы.

Торговый класс делился на сотни гостиные и суконные. Низший разряд горожан — мелкие торговцы и ремесленники — известен под именем чёрных людей, которые были обложены податями в пользу князя и его наместников. К черным людям относилось и крестьянство.

Земли, на которых они сидели, были черные, владельческие и монастырские. Крестьяне, сидевшие на черных землях, были непосредственно подчинены князьям и их тиунам; остальные же разряды платили оброк своим владельцам и несли известные повинности в пользу государства. Рядом со свободным крестьянством существует и полусвободное кабальное холопство. По мере слияния удельных княжеств с Москвой выступает новое административное деление — уезд, то есть округ, приписанный к какому-нибудь городу, откуда его судили и собирали с него дань; части уезда называются теперь волостями. Деление это было крайне неравномерно. В городе сидели наместники, а в волостях — волостели, последние не всегда были подчинены наместникам, а иногда, особенно в больших волостях, сносились непосредственно с князем.

Иногда рядом с делением на волости встречается и деление на станы. Вече в Московском княжестве не существует; памятники и волостели держат в своих руках все управление и суд. В городских и сельских общинах мы встречаем выборных соцких и старост, значение которых преимущественно финансово-административное. Они собирают мирские сходы, которые и производят разверстку податей и повинностей (разметы и разрубы). Важнейшими из податей и повинностей были: дань и ям — сборы в княжескую казну деньгами и натурой с дворов, земли и промыслов; корм — содержание княжеских чиновников; городовое дело — обязанность строить крепости; мостовщина — обязанность строить мосты. Подати и повинности раскладывались по обжам; три обжи равнялись сохе.

При Иване III с новгородских волостей взималось по полу гривне с сохи. К сохе приравнивались и подати с других предметов обложения: сохе равнялся, например, кожевенный чан, торговая лавка и так далее. Натуральные повинности перелагались иногда в денежные. Поборы с жителей до Ивана III увеличивались еще данью в пользу татар. Важное преимущество московских князей заключалось в том, что Орда предоставляла им право сбора своих доходов.

Князья часто задерживали эти доходы, а иногда взимали и больше, чем следовало. Благодаря этому у них всегда были лишние деньги, на которые они покупали земли у других князей. Важным предметом доходов были также таможенные и торговые пошлины: мыт — пошлина на заставах и перевозах; побережное — с приставших к берегу; костки — с торговых людей, а не товаров; явка — с товаров и людей, прибывших на торг; гостиное — за помещение товара в гостином дворе; тамга — пошлина при продаже товара; осмничее, померное, весчее, пятно, роговое, навоженные венцы — с новобрачных. Иосафат Барбара говорит, что Иван III взял в казну право варить мед и пиво и употреблять хмель («Библиотека иностранных писателей о России», стр. 59).

ПРОДОЛЖЕНИЕ
100523

2 (альтернативный взгляд на историю).
"Все под небесами"-3

У ИСТОКОВ МОСКОВИИ

Вадим РОСТОВ


Как и почему возвысилась Москва?


ОРДА И ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ
(http://rechyca.belarda.org/index.php?mod=news&id=1384)

Как и почему возвысилась Москва – изначально небольшое село захудалого княжества? Историки связывают это возвышение с личностью князя Ивана I Калиты (? – 1340). Это был хитрый человек, отличавшийся преданным служением Орде.

Российский историк Алексей Бычков пишет о нем в книге «Московия. Легенды и мифы» (М., 2005):

«На фоне славных дел деда Александра Невского и внука Дмитрия Донского деяния Ивана Калиты кажутся весьма незначительными, а личность – невыразительной. Да и само прозвище (кошелек, мешок с деньгами) то ли купеческое, указывающее на жадность, скопидомство, то ли поповское, обозначающее щедрость, раздачу милостыни нищим, - но никак не княжеское.

По мнению некоторых историков, Иван Данилович, как и многие его венценосные родственники, - посредственность, стремящаяся с помощью татар и собственной бережливости лишь «округлить» свои владения за счет более талантливых, но надменных и нерасчетливых соседей. Другие ученые указывают на результаты деятельности Ивана и его потомков – создание мощного Российского государства с центром в Москве, находят провидческий дар у этого заурядного на взгляд их оппонентов князя. В их работах Калита превращается в талантливого политика, дипломата, экономиста и психолога, неустанно работающего на перспективу, закладывая основы будущего могущества Москвы. Кто прав, сказать трудно. Все зависит от точки зрения исследователя».

Однако никакого «мощного Российского государства» тогда не существовало – вообще не существовало никакого «Российского государства». Москва была бесправным улусом Орды. Совершенно ясно, что Иван Калита служил Орде, а не «интересам России», которой просто не было.

Итак, вот деяния Ивана Калиты.

Есть предположения, что он родился в 1283 году. В 1320 участвует в походе против рязанского князя Ивана Ярославича, а затем едет с посольством в Орду, где живет более года, целуя сапоги своим ордынским хозяевам. В 1322 году он вернулся с татарским отрядом баскака Ахмыла и кроваво разграбил ярославскую и ростовскую земли, уничтожив там почти все население.

В 1325 году он становится московским князем, в 1326 получает в Орде ярлык на княжение. В этом же году закладывает в Москве первое каменное здание – собор Успения Божьей Матери.

В 1327 году тверичи уничтожили отряд татарского баскака Чолхана (Шевкала). Калита тут же едет к своему царю в Орду, после чего татары и москвичи плечом к плечу пошли уничтожать тверскую землю, а тверской князь Александр бежит в Псков.

А. Бычков пишет:

«Прибыв в Орду, Калита предложил свои услуги по уничтожению Твери. Благодарный царь Узбек пожаловал ему за это титул великого князя и войско для расправы над тверичами. Тверская земля и через полстолетия не оправилась от погрома, устроенного Калитой, уничтожившего почти все население княжества».

Кстати говоря, за это предательство Калита получил от царя Узбека не только титул великого князя, но и знаменитую тюбетейку – «шапку Мономаха». Отныне этот тюрбан носили все московские князья.

В эти же годы Калита с помощью татар пытается уничтожить Псков и Новгород. В дальнейшем это удается сделать его потомкам Ивану III и Ивану IV Ужасному. Все население Новгородской и Псковской Республик, а также Великого княжества Тверского и Полоцка будет или уничтожено массовыми казнями, или выселено и расселено на восточной окраине Московии в финских деревнях.

Итак, вот первое объяснение возвышения Москвы: московиты уничтожали с помощью татар другие русские земли – за их отказ подчиняться Орде. Понятно, что в итоге этого геноцида, который длился веками, население других земель было почти полностью истреблено, а вот Москва на этом фоне лишь преуспевала и укреплялась.

Второе объяснение возвышения Москвы – сбор дани. Иван Калита был назначен сборщиком дани для Орды с русских княжеств, а «за труды» Москве причиталось 50-60% от собранного (с так называемого «выхода»). Причем, как считают историки, Москва часто обманывала Орду и отдавала ей лишь крохи с того, что на самом деле собирала.

Это очень выгодная для Москвы позиция: под прикрытием татар заниматься рэкетом с русских земель, оставляя себе почти все награбленное. Более всего Москва боялась потерять такое выгодное для нее положение – поэтому старалась всячески выслуживаться перед своими ордынскими хозяевами вплоть до краха Орды. Никакое «русское государство» при этом московских князей не заботило – они жаждали совсем иного: чтобы Орда существовала вечно, потому как при этом вечны будут и дармовые доходы Москвы.

Отныне деньги и прочие богатства рекой потекли в Москву. Третье объяснение возвышения Москвы заключается в том, что Калита эти «свалившиеся с небес» доходы не транжирил впустую, а стал в массовом порядке скупать села и волости, приобретая в Орде ярлыки на удельные княжения.

Таким образом, причины возвышения Москвы – связаны только с Ордой.


«СОБИРАНИЕ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ»

В 1338 году тверской князь Александр Михайлович был прощен царем Орды и получил право на тверское княжение. Это возмутило Калиту, он отправляется с сыновьями в Сарай, а в следующем году снова отправляет туда трех детей. В итоге они оговорили тверского князя, и 22 октября 1339 года он и его сын Федор были казнены.

Российские историки рассматривают это предательство как нечто «позитивное» и усматривают в нем «начало создания единого Русского государства».

Однако единое Русское государство УЖЕ СУЩЕСТВУЕТ! Это – Великое княжество Литовское и Русское, в которое как раз и стремились войти Великое княжество Тверское, Псковская и Новгородская республики. А в данном случае Москва являлась лишь УЛУСОМ Орды – и если Калита и расширял свои пределы – то это были пределы лишь Московского улуса Орды – а вовсе не пределы «единого Русского государства».

И причины рвения Калиты понятны: он хотел собирать еще больше дани. Возможное бегство Твери как своего данника в ВКЛ – московский князь, что ясно, рассматривал именно с этой точки зрения рэкетира, а не с точки зрения интересов русской государственности.

Кстати говоря, у Твери были огромные исторические связи вовсе не с Москвой и Ордой, а с Литвой (Беларусью). Великий князь Ольгерд-Александр был рожден от тверской княжны и женат вторым браком на тверской княжне, поэтому его сын Ягайло-Яков (правитель ВКЛ, а затем польский король) был на три четверти тверичем по своей крови.

А. Бычков пишет:

«После победы над тверичами Иван приказал снять колокол тверского Спасского собора и отправить его в Москву, чем подтвердил верховенство последней над Тверью».

Это не совсем так. В последующем московские правители снимали и вывозили в Москву главные колокола Новгорода, Пскова и Полоцка, но проводилось это не для демонстрации «верховенства», а по причине религиозной вражды. Дело в том, что в улусах Орды вера была несторианская – ордынского толка, в которой обожествлялась власть – что очень нравилось царям Орды и потом правителям Московии. При царе Узбеке (современнике Калиты) Орда приняла ислам, но многие и татары, и чингизиды остались верны несторианству и переселились в Московию. Кстати, в этом – четвертая причина возвышения Москвы – и тоже ордынская.

А вот в ВКЛ, в Твери, в Пскове и Новгороде – люди исповедовали веру РПЦ Киева. Которая, следуя византийской традиции, как раз не обожествляла власть. Что крайне бесило московских князей. Поэтому при московской оккупации кроме вывоза главного колокола в Москву – обязательно осуществлялась резня всего православного духовенства. Например, при захвате Иваном Ужасным Новгорода было вырезано все православное духовенство, а новгородского архиепископа по приказу сатрапа привязали на кобылу лицом ей в круп, так довезли до Москвы, а там повесили.

Как видим, эта московская экспансия носила ко всему прочему и характер религиозной войны против Русской православной Церкви Киева.

В 1340 году Калита выезжает к своим хозяевам в Орду, дабы участвовать в походе царя Орды на смоленского князя Ивана Александровича (очередную жертву «собирания русских земель Москвой). 31 марта 1340 года Иван Калита скончался.


ИГРА ТЕРМИНОВ

Создатель историко-романтических мифов об Орде как «друге Руси» Л.Н. Гумилев писал:

«Основой политики Калиты стало стремление использовать в интересах Москвы союз с татарами».

Забавно: Москва является жалким улусом Орды, Иван Калита при каждой встрече с царем Орды и его окружением становится на четвереньки и лобзает сапоги своих хозяев – а Гумилев называет это неким «союзом». С таким подходом и одиозная боярыня Морозова замучила сотню своих крепостных рабов тоже в рамках «союзных отношений»!

Гумилев продолжает:

«Кроме того, князь Иван старался покупать у обедневших удельных князей их владения, а тем ничего не оставалось, как продавать свои вотчины: мелкие княжества не могли соперничать с богатой Москвой, которую создал Даниил и унаследовал Иван Калита. За годы своего княжения Иван Калита довольно существенно расширил пределы княжества, в частности приобрел большой старинный город Ростов».

Снова забавно: Калита вначале обирает соседей до нитки под предлогом сбора дани для Орды – а потом на эти же деньги этих княжеств скупает сами эти княжества.

Гумилев находит эту схему «вполне естественной», хотя она абсолютно уникальна. Вся демагогия Гумилева напрочь разбивается простым вопросом: а смогла ли бы Москва «собирать русские земли» без Орды?

Ответ категоричен: НИКОГДА НЕ СМОГЛА БЫ.

И далее у Гумилева:

«Но основная заслуга Ивана Калиты, до сих пор, как кажется, не оцененная традиционной историографией, состоит в другом. При Иване Калите получил свое окончательное воплощение новый принцип строительства государства – принцип этнической терпимости».

Ага, оказывается, Калита какое-то «свое государство» строил. Историк просто фантазирует, так как Иван Калита строил только одно государство – под названием Орда. Ничего другого он не строил.

Далее:

«В отличие от Литвы, где предпочтение отдавалось католикам; в отличие от Орды, где после переворота Узбека стали преобладать мусульмане, в Москве подбор служивых людей осуществлялся исключительно по деловым качествам. Калита и его наследники принимали на службу и татар (христиан и язычников, бежавших из Орды после победы ислама и не желавших поступаться религиозными убеждениями), и православных литовцев, покидавших Литву из-за нестерпимого католического давления».

Снова выдумки. Причем – выдумки уже совершенно карикатурные и стыдные для историка такого уровня, как Гумилев.

В Беларуси каждый школьник знает, что во времена Ивана Калиты (то есть до 1340 года) в ВКЛ вообще не было никаких католиков. Если под «Литвой» Гумилев понимает Жемойтию и Аукштайтию – то в сие время они еще не были крещены и оставались языческими. Будут обращены в католичество только через столетие. Если под «Литвой» он понимает настоящую историческую Литву литвинов – нынешнюю Беларусь, то западные ее области оставались языческими, на востоке было православие византийского образца РПЦ Киева, а сами князья Литвы (Ольгерд-Александр, Ягайло-Яков, Витовт-Юрий и прочие) все абсолютно с рождения крестились в православную веру и получали вторые православные имена.

Удивительно: у нас тут тогда вообще не было католиков, но вдруг – по фантазии Гумилева – православные литовцы в массовом порядке БЕГУТ В ОРДУ (!!!) от «нестерпимого католического давления». Да Ягайло-Яков с трудом пошел на согласие стать польском королем Владиславом (уже в самом конце этого века), так как условием было – принятие им католичества, а он крайне не хотел отказываться от своей родной православной веры. Вот и все «католическое давление» - и вовсе не против народных масс, а против одного великого князя Ягайло. Причем, цена «давления» - корона Польши.

Опровергают измышления российских демагогов про «католическое давление» в Литве и наши евреи. Они от этого «католического давления» Запада бежали (две трети всех евреев планеты) – почему-то именно в толерантную страну ВКЛ, а не в Орду к Ивану Калите. «Нестыковка» у Гумилева: якобы бегут от «католического давления» православные литвины в Орду, а вот евреев ВКЛ «никто не давит». И ни один еврей в Орду-Москву не бежит.

Только воспаленное воображение фантазера может выдумать картину, как злые католики гонят из Литвы в Орду «литовских православных», но при этом никуда не гонят и симпатизируют литовским иудеям («литвакам», каковые составляли 10% населения ВКЛ).

Это когда же католики симпатизировали иудеям? Фантазии…

Заканчивает свои размышления о Калите Лев Гумилев так:

«Силой, связующей всех «новонаходников», в Москве стала православная вера, ведь обязательным условием поступления на московскую службу было добровольное крещение. Креститься необходимо было и для заключения брака. Множество татар – ордынских выходцев – женились на русских [славянизированных финно-угорских] красавицах, а татарки выходили замуж за русских [московитов]. Так, исподволь, во всей Северо-Восточной земле восторжествовало православие».

Опять Гумилев обманывает читателей.

Крещение всяких татарских мурз типа предков Карамзина и Кутузова – это понятно. Но зачем московские сатрапы ПЕРЕКРЕЩИВАЛИ всех русских верующих РПЦ Киева?

Это массовое перекрещивание впервые было осуществлено Иваном Калитой при оккупации Твери и в войнах с Псковом и Новгородом. Потом его повторяли его потомки Иван III, Василий III, Иван IV, а потом – Алексей Михайлович Романов при аннексии Восточной Украины и затем в войне 1654-1667 годов против ВКЛ, в которой погиб каждый второй беларус.

Вот типичный пример: Иван IV при оккупации Полоцка (длившейся 17 лет и вызвавшей решение ВКЛ о создании Речи Посполитой – союзного государства с Польшей) – там сразу вырезал всех иудеев и полоцких протестантов, а православным РПЦ Киева поставил условие: или отказываетесь от своей православной веры и принимаете веру Московии-Орды – или умрете мучительной смертью.

Это перекрещивание ПРАВОСЛАВНЫХ в веру Московии – являлось автоматически и присягой московскому феодалу, потому что, как уже я выше говорил, в Московии была особая несторианская вера – обожествляющая своего феодала. Вера, не имевшая ничего общего с той верой, которой Русь крестилась, - то есть верой Византии.

Начал это перекрещивание Иван Калита, а далее феодалы Москвы только жестко следовали этой политике. Например, во время войны 1654-1667 годов потому и была истреблена половина населения Беларуси, что каждый раз перед оккупированным городом или селом москово-татарские захватчики ставили ультиматум: или принимаете веру Московии с автоматической присягой ее царю как Богоцарю – или будете все сожжены в своих еретических храмах. Кто не принимал – были уничтожены. Иные приняли - чтобы выжить. А потом при удобном случае сразу отказались. Например, Могилев испугался и принял (кроме 3 тысяч его евреев, которых вывели послушно под городские стены и всем, как стаду овец, перерезали горло) – а потом Могилев предал московитов, сам аналогично вырезав весь гарнизон московских оккупантов. За что Московская Церковь наложила анафему на Могилев – по сей день не снятую (что, впрочем, не мешает жить могилевчанам). Или вот Брест – там было куда серьезнее: за «предательство вероприсяги» московиты вырезали все население города до последнего младенца, а трупы скинули на колья для съедения зверями – чтобы их не воскресил Иисус Христос при Своем возвращении.

Как видим, у московитов была совершенно иная вера, чем у православных русинов и литвинов ВКЛ (всей Беларуси и Украины), Твери, Пскова, Новгорода (плюс Смоленска, Курска, Брянска). И они никогда не были «одной православной веры», как обманывает Гумилев и вообще вся российская историография плюс священники РПЦ Москвы. А ведь без этих религиозных войн Московии-Орды с Литвой и Русью – вообще невозможно создать понятную картину нашей истории. Нет же – сей важнейший аспект является «табу».

А ведь он – пятая ВАЖНЕЙШАЯ причина возвышения Москвы: само требование перекрещения православных Руси и Литвы, чтобы они при этом считали московского феодала своим Богоцарем.

Эта несторианская (обожествляющая Власть) Москово-Ордынская вера показала свою «не совсем христианскую суть» и в феномене, который ни в одной христианской стране не был: свергнув царизм, россияне стали громить свои христианские храмы. Именно потому, что РПЦ Москвы была придатком феодальной идеологии царизма и заставляла свою паству обожествлять своих господ. То есть, у народа царизм и РПЦ Москвы – представлялись неразрывным единством, так как с первого класса школы им вбивали «Закон Божий», который начинался с того, что царь – помазанник Божий, а царизм – Богом назначенная власть.

С крахом царизма навязываемые веками представления, обожествляющие власть, никуда не исчезли. Вместо икон в «красном уголке хаты» стали помещать иконы с ликами вождей Политбюро: стали молиться на Троцкого, Ленина, Фрунзе и прочих коммунистов. И даже сегодня в РФ население продолжает обожествлять Власть – лишь следуя своей тысячелетней традиции (этого обожествления нет в свободной Украине). В ее сути – Бог не Иисус Христос, а Бог – это своя Власть.

Христианство ли это – вот ведь вопрос.


О ГРАДЕ КИТЕЖЕ

Вернемся к «собирателю Руси» Ивану Калите. А. Бычков пишет:

«В начале второй четверти XIV века произошел массовый отлив населения из Тверской области в сторону Новгорода и Пскова, и обстоятельства, вызвавшие миграцию, были особенные. Запустение тверских удельных волостей после «шевкаловщины», точнее – после нашествия орды в отместку за убийство ханского [царского] баскака Шевлака (1327 г.), летопись рисует в весьма мрачных тонах. По рассказу Тверской летописи, когда князья – братья опального Алексея Михайловича [Великого князя ВКТ] вернулись в свою вотчину, то им пришлось собирать жителей, «а кто избыл от безбожных татар, а те бы опять были по своим местом».

Так как опустошено было все Тверское [Великое] княжество (обращаю внимание – с участием вовсе не «великого князя» Калиты, а тогда просто князя Москвы, титул «великий князь» он получил от Орды именно за уничтожение ВКТ. – В.Р.) и так как «карательная экспедиция» на Тверь шла с востока и юго-востока, то вполне понятно, куда должно было отхлынуть население. «В летописных сводах, - говоря словами А.Е. Преснякова [1870-1929, русский историк], - отразились народные толки о фантастических замыслах татар – разорить христианство, истребить князей».

Таким образом, можно смело сказать: Тверь разорялась союзными силами татар и москвичей».

Конец цитаты.

В точно так уничтоженных Московией-Ордой под корень Пскове и Новгороде – уничтоженных в рамках «собирания Руси Москвой и Ордой» - сложилась своя легенда о граде Китеже, который «всплывет со дна вод ко свету, когда нашу землю покинет нога последнего московита».

Российская историография пыталась извратить саму суть предания, переделав на «когда нашу землю покинет нога последнего татарина». Несколько лет назад мэр Москвы Лужков открыл премьеру оперы «Град Китеж» в известнейшем театре Москвы, где все обиды звучали только в адрес татар, а не в адрес убийц Руси московитов – как на самом деле гласит легенда. Причем – это «табу» было разоблачено ранее и Львом Гумилевым в книге «От Руси до России», и многими публикациями на тему Китежа других российских историков в журналах «Знания-сила», «Техника-молодежи» и «Наука и жизнь» еще в советский период.

Да, Москва в этом геноциде над Русью использовала спекулятивно татарские войска Орды. Но ведь расширялся именно Московский улус Орды – мало того: это историки России именуют «собиранием Москвой русских земель». Так зачем на татар Орды «все вешать» - если это «создание единого Русского государства»? Град Китеж ушел на дно озера – вовсе не от татар Орды, а от «собирания Москвой русских земель».

Кроваво и жутко выглядит само это «собирание» хотя бы на фоне того, как русские земли собирались в Великом княжестве Литовском и Русском – где не появилось никаких подобных легенд о своих «градах Китежах», а все происходило не путем тотального геноцида над Русью – как «собирала Русь» Москва-Орда, а добровольно.

Не вызывает никакого сомнения, что вся жутчайшая и одиозная демонизация ВКЛ и Речи Посполитой в российской историографии – с созданием всякой несусветной фантастической лжи про нас – призвана скрыть чудовищные кровавые механизмы «собирания земель Руси и Орды», которые практиковала одна лишь Москва.

Показательно, что даже у булгар Казани, захваченных кроваво Иваном Грозным, тоже появилась своя легенда, аналогичная легендам Твери или легендам Пскова и Новгорода про Китеж. Вроде – сами Орда, но нет – такая же легенда появилась при таком же «собирании земель Орды» Москвой. Ибо «механизм собирания» был тот же самый – тотальный геноцид.

Напомню также, что нынешняя Россия родилась из Орды: вначале Иван IV захватил власть в своей Орде, подчинив себе Казанское, Астраханское и Сибирское царства Орды. И только после этого, имея огромную армию этой Орды, отправился захватывать в «единое Русское государство» (состоявшее из одного Московского улуса Орды и трех царств Орды – вот ИГРА ТЕРМИНАМИ!) – Псков, Новгород, Тверь, Полоцк, Брянск, Смоленск, Курск – каковые до этого не были частью этого баснословного «единого Русского государства». То есть по сути – «единого Ордынского государства» - ведь Гумилев ставит знак равенства между Ордой и Россией.

Парадокс уже в сути происходящего: у Ивана IV в составе государства только Московия и три царства Орды (кроме Крымского, которому он продолжает платить дань) – но его агрессия против Руси именуется «собиранием Руси». КУДА собиранием? В три царства Орды?


«СОБИРАТЕЛЬ ОРДЫ»

Говоря о возвышении Москвы, историки обычно имеют в виду ее возвышение лишь в сравнении с русскими княжествами. Но ведь Москва прежде всего возвысилась в своей Орде – став ее столицей.

Как же произошло, что данник Орды Москва – сама постепенно превратила Орду в своего данника?

Москва оказалась очень «способным учеником» и превзошла Орду в коварстве и жестокости, беспринципности и неуемной жажде власти. Созданная Ордой как инструмент сбора дани с Руси, Москва отныне уже не могла жить иначе: она превратилась в поработителя, который в конце концов подчинил себе и саму Орду. Как говорилось выше, именно Иван Калита придумал метод упрочения свой власти над захваченными землями Руси, заставляя русских отказываться от киевского православия и принимать московское несторианство, которое обожествляло правителя Москвы. Для народов Орды это означало автоматически и московизацию: переход на московский язык и московские имена. Так за несколько веков все народы Орды стали «московитами» (ныне это три четверти русской нации), а сама Московия стала крупнейшим государством мира.

Российские историки считают это «достижением», но на самом деле такое превращение сотен иных этносов в «русский этнос» - вещь уродливая и противоестественная. По определению ЮНЕСКО, такая насильственная ассимиляция с насаждением своей веры – это преступление перед Человечеством. У сотен коренных народов России не было никакой нужды забывать свой язык и свою веру: это было нужно только Кремлю. Именно по этой причине царизм насильно считал всех детей от смешанных с русскими браков – непременно русскими и московской веры, выдвигал принятие московской веры как условие для службы и учебы, и т.п. В итоге такой ассимиляции нынешний русский этнос почти целиком состоит из татар Орды и финно-угров – и ничего «славянского» в нем просто нет.

Что же касается тверичей, новгородцев, псковичей – то и у них не было никакого желания жить в одном государстве с народами Орды. К XVI веку у них сформировался свой особый русский этнос, полностью оформилась своя государственность республиканского типа, были теснейшие отношения с Ганзой, богатые мастеровые традиции. Все это было уничтожено Москвой, причем – уничтожен САМ НАРОД. Так что это не было «собирание Руси», а было УНИЧТОЖЕНИЕ Руси – со стороны Москвы-Орды.

Как видим, Русь меньше всего была заинтересована в ее «собирании» Ордой и Москвой. Без этого «собирания» там сегодня существовало бы русское вполне европейское государство с населением в 30 млн. человек. К сожалению, Москва его уничтожила, а население истребила, немногих выживших выселила в дальние деревни Московии. Опустевшие дворы в Новгороде и Пскове были отданы московским дворянам (включая вчерашних холопов), мастеровые искусства забыты, торговые отношения с Западом прерваны. Русь разорена, всюду вдоль дорог до границы с Московией – трупы казненных татаро-московитами новгородцев и псковичей, подвешенные на колья для съедения воронами…

Так не «собирали Русь» даже Батый с Гитлером. Так расширялась Орда – а вовсе не «собиралась Русь»…


СОБИРАНИЕ И МИМИКРИЯ

Наш читатель Александр Денисевич из г. Гродно пишет в своем письме:

«Я думаю, что не я один с интересом слежу за Вашими публикациями относительно истории нашей Беларуси. Однако предполагаю, что и Вы кое-чего не учитываете при рассмотрении исторических вопросов. Например, непонятно, откуда появился сам термин «собирания Руси», и почему «собирать» эту Русь взялась именно Москва, и почему она собирала не только территорию исторической Руси, но также далёкие от Руси земли Сибири, Средней Азии, Кавказа и Дальнего Востока, которые уж очевидно трудно причислить к территориям исторической Руси?

Так вот, Вадим Ростов предположил, что было два этапа этого «собирания». Первый начали два предшественника Ивана IV, Иван III и Василий III – «собирание №1», далее все российские самодержцы были озабочены этой задачей, до полного краха империи в 1917 году, а после этого началось «собирание №2», уже большевиками. То есть «собирание» берёт своё начало от момента захвата Москвой власти в Орде.

(Как мы выше убедились, все не так: «собирание» начал Иван Калита еще в Орде, а цель его – сбор как можно большей дани. – Прим. В.Р.)

Так вот, я предполагаю, что для того чтобы понять истоки этих «собираний», необходимо заглянуть в историю более глубоко. Я думаю, что эта история началась гораздо раньше и не с территории именуемой Москвой или Московией, а на три с половиной столетия раньше, примерно с 1211 года, и далеко от Москвы, когда Чингисхан начал внешнюю экспансию.

Это и было «собирание №1». И это «собирание №1» было самым успешным из всех последующих, самым обширным по территории, оно и заложило основы всем последующим, как и способы для достижения поставленной цели. Оно было кровавейшим и беспощаднейшим по отношению к захваченным землям. Так, если какая-нибудь страна или город сдавались без сопротивления, то их население не подвергалось жесточайшему террору со стороны завоевателей. Однако если территория не хотела добровольно идти под власть монголов, то она подвергалась кровавейшей резне, вплоть до полного истребления непокорных. Без понимания этого становится бессмысленным и сам термин «собирание». И любопытно взглянуть на карту этого «собирания».

Но со смертью Чингисхана его империя практически сразу же распадается на отдельные царства, хоть ими и правят его потомки, но со временем отчуждение доходит до того, что осколки империи начинают вражду между собой. Но в ходе этой смуты в Орде начинает подниматься Москва. Она удачно использует период распада в свою пользу. Довольно долго конкурирует с Сараем. И как только достигает возвышения, начинает использовать Орду в своих целях. Начинается «собирание №2». Теперь уже становится понятным как сам термин «собирание», так и его причины. То есть Москва собирает осколки некогда могущественной Орды под свою власть. Цели и задачи, как и способы их достижения остаются теми же. Кто сдаётся добровольно, тот получает некоторые «поблажки».

Цивилизационно же более развитые народы, сформировавшиеся раньше и имеющие более древнюю историю, добровольно идти в Орду не хотят. Поэтому борьба с ними означает их уничтожение, вплоть до полного истребления – та же ордынская политика.

Пример отношений Москвы и ВКЛ показателен. В ходе этого второго «собирания» мы потеряли свою независимость. Но язык, культура, сохранялись, и это грозило восточной тирании, ибо сохранялась постоянная угроза отторжения, пока народ разговаривает на своём языке, почитает свои праздники, молится своим богам, он всегда ментально будет осознавать своё родство. Чего Орда, теперь уже Московия, допустить не может, ибо она приходит навсегда, и никто не должен сомневаться. Поэтому после захвата наших исконных земель происходит процесс, который можно охарактеризовать как – гено- и этноцид. Всё, чем беларусы отличаются от соседей, должно быть полностью уничтожено, если этих мер не хватает, то истребляется не только культура народа, но и он сам – как субъект этой культуры. Орде нужна серая масса, готовая выполнять любые её задачи, не сомневаясь в их целесообразности, начало этому положил ещё Чингисхан. Но всё же необходимо заметить, что в этот период наш народ, несмотря на чудовищный геноцид, оказывает агрессору упорное сопротивление благодаря тому, что сохраняет свои отличия и прекрасно осознаёт это. В это время наш народ, в своём большинстве, воюет и гибнет за свою землю. Но процесс «стирания» нашего этноса как самостоятельного субъекта запущен, и он идёт, медленно, но верно беларусы теряют свою самоидентификацию, а это чревато серьёзными последствиями.

Надо сказать, этому подвергаются в России все самобытные культуры и этносы, только с разной степенью ожесточённости. Чем больше сопротивления оказывает тот или иной народ, тем жёстче меры к нему принимаются, но результат будет одним – полное уничтожение с полным забвением впоследствии. Вот убедительнейший пример из журнала «Вокруг Света» (№11, 2008 г.).

18 ноября 1743 г. В Анадырск (ныне Анадырь) прибыл Дмитрий Павлуцкий, которому надлежало исполнить сенатский указ: «На оных немирных чюкч военною оружейною рукою наступить, искоренять вовсе». Воевода с командою солдат принялся за дело, но в январе 1747 года был разгромлен «немирными чюкчами» и погиб. Очевидцы рассказывали, что «дикари» после первого же залпа русских, не дожидаясь пока те перезарядят ружья, бросились в рукопашную. Было захвачено все оружие отряда Павлуцкого, в том числе пушка, а также знамя. Это произвело сильное впечатление. Сенат и Сибирский приказ перебросили в Анадырск дополнительные силы. Но успехов в покорении северного племени сразу достигнуто не было, несмотря на жестокость мер, по-прежнему предписывалось: «Всех безо всякого милосердия побить». Поэтому ошибаются многие народы, когда думают, что раз их физически не трогают, то у них есть шанс сохранить свои культуры и своё национальное лицо.

Процесс запущен, и если народ не осознаёт его, то участь его рано или поздно предрешена. Посмотрите на малые этносы России. Все стали «русскими» и «славянами»: и мордва, и эрзя, и вятка и т.д., и т.д., и т.д. В скором времени станут ими буряты, татары, калмыки, чуваши, удмурты. Процесс запущен, и он идёт в разных регионах с разной скоростью, но он идёт.

Если взглянуть на карту, то становится понятно, почему в орбиту «собирания» русских земель входят совсем не Русские земли. Ничего удивительного не происходит, происходит простая «мимикрия» – Русь это «камуфляж», Орда сменила имя. Если «собирание» бывшей Орды ещё может как-то быть оправдано, то вот вторжение в историческую Русь – это уже акт открытой агрессии. Поэтому и происходит «смена» имени, раз Москва самопровозгласила себя Русью, значит, и все земли Руси отныне должны принадлежать ей – «по праву наследства». Правда, понимание права наследства в Орде всегда своё – право сильного. А все несогласные с этого момента признаются не только врагами Орды, но теперь уже и врагами Руси, и прав Л. Гумилёв, с этого момента Украина и Беларусь уже не Русь, а враги Руси и подлежат либо «русификации», либо уничтожению.

Глядя на карту, становится понятным и то, почему Смоленск, Брянск и Курск также входят в орбиту «исконных» русских земель – они в своё время входили в состав Орды, а всё, что было в составе Орды, Москва, перехватившая инициативу, отныне уже считает своим. В любом официальном российском источнике Смоленск называется старинным русским городом».

Конец цитаты.


ПАРАДОКСЫ СОБИРАНИЯ

Эти рассуждения Александра Денисевича и в самом деле подтверждаются массой фактов. Недавно по случаю какого-то юбилея диктор в новостях на РТР назвал Астрахань «древним русском городом». Хотя Астрахань – это столица Астраханского царства Орды, которое получало дань с Руси. Выходит, что Орда стала «Русью»! Повисает в воздухе вопрос – кто же кому платил дань?

Вся ордынская мода стала именоваться «русскими реалиями» (длинные бороды, гаремы-терема, сапоги с загнутыми носами, чтобы при ходьбе не тревожить прах предков в земле, - и прочее, включая домру-балалайку). А чтобы не было путаницы с настоящей Русью, эту московскую «Русь-Орду» в Москве стали именовать «Святой Русью». И действительно, если мы взглянем на карту, то увидим, что сия «Святая Русь» охватывает только те земли Руси, которые входили в Орду и были покорены ее Московским Улусом. Таким образом, «Святой Русью» именуется Русь, платившая дань татарам и Москве. А само это иго почему-то наделяется «святостью». Дескать, платить дань – дело святое…

В рамках этой мимикрии Орды под «Русь» уже при Иване IV массово правились летописи и закрашивались лики святых татарских царей на фресках в храмах Московии, а в дальнейшем это «подчищение своей ордынской истории» будет многократно повторяться. В XIX веке изобрели термин «татаро-монгольское иго», согласно которому русские (то есть ныне русифицированные народы Орды) сами себя угнетали до своей русификации (ибо, как мы знаем, «Астрахань – древний русский город»).

Мимикрия под «Русь» диктовалась желанием «иметь права» на Новгород, Псков и Тверь. В дальнейшем – на Киев. Литва (ныне Беларусь) никогда не была никакой «Русью», однако при оккупации Речи Посполитой Екатерина II дала указание превратить Литву в некую «Литовскую Русь» - для обоснования территориальных приобретений России-Орды. В рамках этого все наше национальное было объявлено «дурным влиянием поляков», и царизм стал бороться с нашим языком, верой и культурой – чтобы сделать из нас московитов. Забавно, что одновременно у Екатерины II появились исторические фальшивки якобы документов II-VI веков, в которых равно и Польша именовалась «Россией» или «Польской Русью». Это отражено и в фальшивой «Велесовой книге», созданной в самом начале XIX века. В то время в Петербурге и Москве активно создавались всякого рода «древние книги», а целью была фальсификация истории и желание показать, что Россия якобы имеет древние права на захваченные ею земли Речи Посполитой.

Однако в XIX веке речь шла уже не о мимикрии, а о полном изменении внутри самого русского народа – об Орде было давно и прочно забыто. Последние крупные шаги в этом процессе были закреплены в переписи населения царской России 1897 года, в которой к татарскому этносу отнесли только 5 млн. татар-мусульман, а более 30 млн. православных татар были зачислены в «русский этнос». Но понятно, что изменение самоназвания – не меняет менталитет и многовековые традиции: люди пусть и стали называться «русскими», однако ментально враждебны ко всему настоящему русскому. А самое главное: Русь варягов была исконной частью Западного Мира – но новая «Русь-Россия» (то есть переименованная Орда русифицированных народов Орды) сохранила ордынскую антизападность в своей ментальности. Эта разница выпукло видна и сегодня в сравнении Украины и России: первая (историческая и настоящая Русь) тянется к своей Европе, а вторая (историческая Орда) – не испытывает никакой такой тяги.

Это же касается и отношения России к «Славянскому миру», так как московизация народов Орды означала автоматически не только их причисление к «Руси», но и их причисление к «славянам» (а Астрахань потому автоматически и «древний славянский город»). Я, например, нашел в прессе России такие ТИПИЧНЫЕ для россиян суждения о новом фильме «Тарас Бульба»: «В этом фильме показана наша борьба против поля